Серж Танкян, больше всего известный в качестве спастического солиста и автора песен в арт-металлической группе SYSTEM OF A DOWN, всегда испытывал глубокое уважение к саундтрекам. «Когда я тренируюсь или еду за рулем, почти всегда звучат саундтреки, — говорит он. – Мне нравится, что люди видят в них ценность. Это очень важно».
В конце концов он получил возможность написать музыку для фильма самостоятельно, причем, лента обращалась к близкой ему теме – армянскому геноциду. Танкян уже пел об этом на первой пластинке SOAD в песне «P.L.U.C.K.».
Во время Первой мировой войны турки-османы казнили около полутора миллионов армян – Турция и ряд других стран все еще отказываются признавать это. В прошлом году группа впервые выступила в Армении, чтобы отметить 100-летие геноцида.
Фильм под названием «1915» рассказывает о настоящем времени. По сюжету режиссер пытается поставить пьесу о геноциде, но актеры начинают чувствовать висцеральную, реальную связь с теми, кто умер сто лет назад. Слоган гласит: «Невозможно сбежать от прошлого» — тогда как сама лента принимает сюрреалистические масштабы. Музыка, которую написал Танкян, одновременно традиционная, потусторонняя и актуальная.
Альбом, куда помимо саундтрека попало несколько бонус-треков и расширенные варианты оригинальных произведений, вышел в конце прошлого месяца, примерно на 101-ую годовщину армянского геноцида (услышать запись можно в конце поста).
Большую часть последнего десятилетия Танкян писал классическую и вдохновленную классикой музыку, отдалившись от рока и джаза. Он также превратил свой сольный дебют «Elect the Dead» в оркестровую работу «Elect the Dead Symphony», тогда как его релиз 2013 года, «Orca Symphony No. 1», был полностью классическим.
Дополнительно он записал саундтрек для видеоигры «Midnight Star», а сейчас начинает работу над новым музыкальным сопровождением к фильму «Последний житель» (The Last Inhabitant), который должен выйти в Армении в этом году. В новом интервью для журнала Rolling Stone певец говорит, что он естественно пришел в эту сферу.
Ты записывал классические, джазовые и рок-альбомы. Саундтреки сложнее?
Нет, это не сложно. Я всю свою жизнь работал открыто, поэтому мог создавать с нуля все что угодно, включая рок-песни, классику и джаз. В некотором роде ты пишешь для себя. Если ты пишешь рок-альбом, сначала приходит вдохновение в виде мысли, книги, эмоции или политического события. Ты опираешься на это, а потом находишь свои руки на пианино, гитаре или другом инструменте. Можно пойти в любом направлении. Чисто технически над фильмом работать легче, потому что ты уже знаешь, что собираешься использовать – этнические инструменты или жуткий звуковой дизайн. Большая часть кинокомпозиторов, как правило, пишут намного больше музыки, чем используется в фильме, и это типичная ситуация.
Это имеет смысл. Анджело Бадаламенти рассказывал мне однажды, как ему нравилось писать длинные версии своей музыки для «Твин Пикс».
Это гений. Человек, работающий с Дэвидом Линчем, должен быть сумасшедшим.
Я хотел бы поработать с ним. Полагаю, любой композитор хочет поработать с этим режиссером. Несмотря на его четкое видение, он очень экспериментальный. Как в случае с «Малхолланд Драйв» и сумасшедшим соло на трубе. Безумный джаз-фьюжн.
Я хотел бы работать с режиссером, который не чурается экспериментальных идей, однако мне также нравится работать над традиционными фильмами, драмами.
Почему ты хотел написать саундтрек для «1915»?
Я очень глубоко впитал эту тему. Мне казалось, фильм обладает уникальным, современным художественным взглядом, пытается показать борьбу и потерю, как личную, так и национальную. Это уникальный фильм.
Прежде чем мы продолжим, я хотел бы сказать, что после нашей прошлой беседы, когда ты говорил о геноциде армян и отказе Турции признавать его, турецкая группа из Вашингтона, округ Колумбия, прислала мне кучу дорогих на вид книг о Турции начала 1900-х.
Да, это очень типично. Они не присылали тебе турецкие деликатесы?
Нет. Просто книги.
Вау. Они действуют очень оперативно. Один мой друг, Тони Райт, работает продюсером на телевидении в Новой Зеландии. Он снял репортаж о геноциде армян и его связи с Днем АНЗАК [национальным праздником], посвященным военным Австралии и Новой Зеландии, которые воевали в Галлиполи против Османской империи во время Первой мировой войны. Он использовал хронику с участием новозеландских солдат, которые помогали беженцам и рисковали жизнями.
Он связался со мной через неделю после того, как сюжет вышел в эфир, и сказал: «Я получил коробку из турецкого посольства в Новой Зеландии, которая была заполнена книгами и турецкими блюдами». Типа: «Это были вкуснейшие турецкие деликатесы, так что, спасибо!». Все книги пытаются сказать, что никакого геноцида не было. Он говорит: «Не могу поверить, как быстро они сработали. Рядом со мной стоял один из моих операторов, когда я открывал посылку, и я был немного напуган!» [смеется].
Вероятно, я оказался не достоин деликатесов.
Да [смеется]. Хотя, может, у них ничего нет в США. Но это все равно безумие.
Часть мелодий в саундтреке «1915» слегка напоминает традиционную армянскую музыку, особенно первый трек «Ar Im Sokhag With Guitar».
Режиссер отправил мне старую армянскую колыбельную в а капелла исполнении Ларисы Райан. Я взял основные моменты и начал формировать свою тему. Еще я сделал полную версию с вокалом. Эта версия, которая открывает саундтрек, даже не использовалась в фильме, поэтому я поместил ее в качестве бонуса на альбом.
Я не эксперт по части этнических армянских групп, но это, безусловно, моя культура, так что я ощущаю эти вибрации. Меланхолия, традиционные нюансы, аккорды.
Некоторые инструменты на записи уникальны. Что за футуристический синтезаторный звук ты использовал в песне «Angela’s Dreams (Alternative)»?
Верите или нет, но я написал его на фортепиано, а затем использовал эффекты и многослойные звуки вроде трубы. Идея заключалась в том, чтобы самое сумасшествие началось в тот момент, когда героиня бежит по коридору, продирается сквозь портьеры, спускается по лестнице прошлого и своей боли. Она поворачивается назад и растворяется. Это момент в стиле Дэвида Линча, но более простой. Моя версия была еще более сюрреалистичной [смеется], но режиссер сказал: «Вау, это настоящая кислота. Давай немного сбавим обороты». Пробовать новые направления весело.
На прошлых записях ты использовал приложения на iPad в качестве инструментов. Сейчас ты делал что-нибудь подобное?
Все правильно. Я написал три песни для своего последнего сольника «Harakiri» [2012], используя iPad. Черт, возможно, я использовал его даже в первой песне, которую ты упомянул. Один из звуков на iPad называется Animoog. Ты можешь выбрать гамму и играть с ней, а приложение будет искажать звук по-разному. Мне нравится сочетание звуков. Инструментом может быть все. Все может быть средством.
На кого из кинокомпозиторов ты равняешься?
В списке лидеров, вероятно, будет Эннио Морриконе, потому что он написал кучу разнообразного материала. Его саундтреки всегда эмоциональны. К тому же он часто экспериментирует. Его мелодии из 70-х – это не только оркестр, но и живая группа, а также все эти электронные вещи. Недавно он работал с Квентином Тарантино.
Еще мне нравится Филип Гласс. Я люблю его арпеджированный минимализм. Он великолепен. Есть масса удивительных композиторов: Джерри Голдсмит, Александр Деспла, Junkie XL, Ханс Циммер, Рамин Джавади. С Рамином мы дружим; он работал над «Игрой престолов». Я окружен удивительными друзьями-композиторами.
Над чем ты сейчас работаешь?
Я написал песню «Artsakh». Я написал кучу рок-песен. Посмотрим, куда это приведет.
Я нарочито говорю расплывчато, потому что не знаю, что будет. Может, они станут частью SYSTEM OF A DOWN. Может, перейдут к сольному каталогу. Я жду пару своих друзей, которые только получили финансирование для своих фильмов. Жду, когда они начнут съемки, чтобы я мог приступить к работе над саундтреком. Возможно, я запишу несколько мелодий для видеоигр. Еще у меня будут концерты «Elect the Dead Symphony/Orca» в ноябре на сцене Valley Performing Arts Center – это прекрасный театр Калифорнийского университета в Нортридже. Там я получил степень бакалавра. Вдобавок они собираются показать мои рисунки в своей собственной галерее.
Что происходит в стане SYSTEM OF A DOWN?
Мы общаемся и думаем, реально ли объединить наш материал. Между нами происходит много коммуникаций. Я не могу делать заявлений в плане конкретной записи, потому что мы еще не были в студии. Но, безусловно, мы общаемся, играем песни друг другу и занимаемся материалом. Все отлично. Посмотрим.
Буду держать кулачки.
Да, я тоже. Будет здорово продвинуться в направлении новой музыки. Это может получиться интересно, но все должны быть на одной странице. Все должны быть довольны. Если мы сумеем добиться этого, будет новый материал.
