Люди издревле говорили: «Лемми – Бог» — подразумевая легендарного фронтмена MOTORHEAD, который скончался в декабре, опустошив тем самым метал сообщество. Точно так же Боуи (или, по крайней мере, его колоссальный талант) кажется слишком великим для одномерного сущесвования.
Большая часть музыки Боуи далека от царства метала, однако его влияние на жанр было огромным. Металлические музыканты и их поклонники – как и любые другие артисты – находились под влиянием широкого круга музыки. Достаточно вспомнить, как часто на поминках Лемми озвучивалась его любовь к ABBA.
Поэтому не стоит удивляться, что Боуи, обладающий безмерной художественной доблестью, харизмой и новаторскими стремлениями, столь привлекателен для многих из нас. Более того, независимо от коммерческого успеха, он всегда оставался аутсайдером и обращался к темным, непривычным и потусторонним темам, какой бы ни была звуковая атмосфера треков. В беседе с Associated Press в 2002 году он сказал: «Брюки можно сменить, но реальные слова и истории, которые я выбирал для своих текстов, всегда имели дело с изоляцией, предательством, страхом и беспокойством – речь про все эти минимумы чьей-то жизни». Будет непросто найти металхэдов или других людей на периферии сообщества, кому эти темы не знакомы.
Многие поп-звезды бросили тень на жанр, но только не Дэвид Боуи. Прямо или косвенно, его влияние ощущается в каждом поколении создателей тяжелой музыки. Рэнди Роадс был ближе к пластинке «Ziggy Stardust and the Spiders from Mars», нежели к BLACK SABBATH, когда пришел в сольную банду Оззи Осборна. Роб Хэлфорд говорил, что обладает «полной коллекцией материала» Боуи. Его перепевали такие коллективы как BEHEMOTH, TOMBS и THE MELVINS, и это лишь малая часть из них.
С момента смерти 10 января, всего через два дня после 69-ого дня рождения и выпуска последнего студийного альбома «Blackstar», десятки металлических музыкантов, начиная от Мэрилина Мэнсона и заканчивая фронтменом OPETH Микаэлем Окерфельдтом, воздали ему должное через социальные сети.
Связь Боуи и тяжелой музыки корнями уходит во времена, когда метал и панк только принимали конечную форму. К концу 60-х/началу 70-х годов Боуи стал одним из самых бунтарских артистов в мире. Переняв сценическое имя от знаменитого героя Техасской революции Джима Боуи, артист отпустил длинные волосы и впитал андрогинную моду, сплавив высокое искусство с уличной сентиментальностью, и бросил вызов условностям музыки, секса, пола и буквально всего, что встречалось на его пути. Неважно, любили Боуи или нет, но игнорировать его было невозможно. Его визуальная эстетика и сценическое присутствие сделали его вторым Элисом Купером в плане новаторства, которое стало фундаментом более театральных стилей метала.
Как музыкант Боуи приобрел репутацию бескомпромиссного артиста, который всегда был на шаг впереди и не боялся рушить границы, даже если это сопровождалось риском отчуждения поклонников и коммерческим провалом.
Будучи огромным поклонником музыки, он следил за всем, что происходило в мире, и беспрестанно искал новые стили и вдохновения, которые за полвека пронесли его сквозь авангард, поп, джаз, инадстриал, эмбиент, электронику, фолк, психоделику и классику, но с сохранением собственного уникального видения. Хард-рок и метал не были исключением, и в разные периоды своей карьеры Боуи прикасался к ним, закладывая основы ряда тяжелых стилей и выполняя роль драйвера.
К примеру, прорывной сингл Боуи «Space Oddity» стал мостиком между фолком и новым видом прогрессивного космического рока. Конечно, это трудно назвать металом, но песня содержит достаточно изоляции и темноты, которые способны побороться с любой подвальной записью блэка более позднего периода.
Примечательно, что трек, выпущенный в ноябре 1969 года, зазвучал за пять дней до старта пилотируемого корабля «Апполон-11» (по иронии судьбы, в тот же день была сформирована группа HAWKWIND, где прославился Лемми Килмистер).
Вооружившись новым сотрудником, гитаристом Миком Ронсоном, на новом альбоме «The Man Who Sold The World» (1970) Боуи выдал самую металлическую запись в своем активе, углубившись в блюз и хард-рок с психоделическим безумием и скромными риффами. Тяжелые вибрации в сочетании с любовью артиста к Игги Попу и Лу Риду помогли Боуи спустя два года вернуться с заряженной глэмом и прото-панком концептуальной пластинкой «Ziggy Stardust» (1972).
Но влияние Боуи на метал вряд ли заканчивается на рок-записях. Многие из его электронных опусов тоже сыграли роль. В те времена рокеры не переходили в электронику, однако Боуи сделал это с успехом, присоединившись к продюсеру Брайану Ино в конце 70-х годов, чтобы поэкспериментировать с синтезаторами, краутроком и эмбиент-звуками для «Берлинской трилогии»: «Low», «“Heroes”» и «Lodger». Естественно, после «Low» он вышел за рамки минимализма и пригласил гитаристов KING CRIMSON Роберта Фриппа и Эдриана Белью, чтобы придать форму своим талантам на второй и третьей частях трилогии. Возможно, потребуется время, чтобы в полной мере оценить их влияние, но многие из экспериментальных современных металлистов всем обязаны именно этим прорывным записям.
После ряда более радийных пластинок в 80-х Боуи вернулся к основам в рок-проекте TIN MACHINE (который часто называют не иначе как «металлическим роком»…), однако 90-е снова нашли его за электроникой, которая привлекала уже фанатов нойза и индустриального метала благодаря дистопической концептуальной пластинке «Outside» (1995) и более агрессивной работе «Earthling» (1997).
И несмотря на разногласия среди фанатов, песня «Dead Man Walking» с диска «Earthling», принесшая Боуи номинацию на «Грэмми», а также трек «I’m Afraid of Americans» — вскоре получили брутальные ремиксы от NINE INCH NAILS’ Трента Резнора.
Продюсер Боуи Тони Висконти назвал «Blackstar» «прощальным подарком», и если это действительно так, то вполне возможно, он ставил целью изменить своих слушателей в последний раз, даже когда имел дело с неизлечимой болезнью и смертью.
Полная экспериментов в рамках авангардного попа, джаз-фьюжна, техно и мрачного, кинематографического рока, пластинка объединяет различные вехи его легендарной карьеры, оставаясь достаточно инновационной и открытой, чтобы задаться вопросом: Если есть загробная жизнь, какие удивительные моменты подарит им Боуи?
Слишком рано говорить о воздействии «Blackstar» на метал, но если прошлое в чем-то нас убедило, так это в том, что последняя запись обязательно станет чем-то большим.
