Удивительно, но сколько бы стилей ни охватывал Том Уэйтс, он всегда безошибочно узнаваем. За 45 лет артист успел побывать двойником Дилана, повелителем американского сонграйтинга, битником-блюзменом, голосом криминального джаза, законодателем апоплексической польки, сердитого танго, американы, хип-хопа, европейского фолка, кабаре, карнавальной музыки и множества других дряхлеющих жанров.
Знакомство с настоящим Томом Уэйтсом — задача нетривиальная, если учесть, как много нетривиальных сказок родилось в подкорке его взъерошенной головы. Правду сказать, к его мистическому образу сложно даже подступиться, ведь он — лишь акт чревовещания, марионетка, крайне похожая на Томаса Алана Уэйтса, что был рожден в 1949 году на заднем сидении такси в Сан-Диего (впрочем, эта история тоже может оказаться мифом).
Карьеру Уэйтса следует разбить на два масштабных периода. Первый — это пьянствующий, надломленный трубадур, каким он был до встречи с певицей, продюсером и автором песен Кэтлин Бреннан. Второй же — это выживший из ума лицедей и вагант, испытавший блаженства супружеской жизни.
Двойная сплошная между двумя этими образами проходит на рубеже 70-х и 80-х годов, когда Бреннан работала редактором сценариев в Columbia Pictures, а сентиментально бестактный Уэйтс прогуливался по коридору студии, записывая саундтрек к фильму Фрэнсиса Форда Копполы «От всего сердца».
Именно будущая жена побудила его глубже исследовать музыкальные нравы и без предрассудков послушать американского экспериментатора Капитана «Бычье Сердце». Позже она стала его соумышленником и соавтором, приложив руку к альбомам «Alice», «Real Gone» и «Blood Money», а также вдохновила его на творческий перелом. Поэтому, каким бы окрыляющим ни был герой истории, нелишне сказать, что Кэтлин является не менее важной частью кривых зеркал и песчаных смерчей по имени Том Уэйтс.
Доступный Том Уэйтс
Простого Уэйтса не существует. Эти слова звучат противоречиво в контексте подзаголовка, но большая часть величия звезды подмостков заключена в его противоречивости. Единственное эмпирическое правило, которому можно следовать, звучит так: если песня была перепета кем-то более известным и получила большее признание, чем, собственно, версия Уэйтса, то ее до́лжно считать доступной на определенном уровне.
Это, например, «Ol’ ‘55» в исполнении EAGLES, версия «Jersey Girl» Брюса Спрингстина, «Downtown Train» и «Tom Traubert’s Blues» Рода Стюарта, «Whistle Down The Wind» Джона Баэза, «Time» Тори Амос и «Martha» Тима Бакли. Скарлетт Йоханссон и Дейв Ситек из TV ON THE RADIO, в свою очередь, записали кавер-альбом «Anywhere I Lay My Head» в 2008.
Все они по-своему увлекательны, но ничье исполнение не похоже на исполнение Уэйтса с его беспрестанным лаем, который будто бы раздается от бульмастифа посреди охваченного огнем сарая. В этих песнях, тем не менее, есть нежность, но вопрос ее идентификации — это уже вопрос глубины погружения.
Многие известные композиции Тома Уэйтса относятся к его дебютной пластинке, где, по его же признанию, он не понимал, что делает. Иные рок-баллады, такие как «Downtown Train» и «Hang Down Your Head» с альбома «Rain Dogs», демонстрируют умение писать задиристые «хуки», однако «Cold Cold Ground» приводит в чувство. Несмотря на свистящую аккордеонную музыку, трек обнаруживает темы нищеты и смерти и в очередной раз напоминает, что даже если мелодии доступны уху, в них припрятан зловещий сюрприз.
Плейлист популярного Тома Уэйтса:
02. I Hope That I Don’t Fall In Love With You
03. Martha
04. Jersey Girl
05. Downtown Train
06. Hang Down Your Head
07. Cold Cold Ground
08. Take It With Me
09. Hold On
Уставший и эмоциональный
Популярного Уэйтса сменяет сентиментальный джентльмен. Его второй студийный альбом «The Heart Of Saturday Night» с одноименным треком об эфемерных удовольствиях пьянства по выходным ведет нас к инкарнации хриплого завсегдатая злачных мест.
Первой вехой метаморфозы принято считать его первый настоящий шедевр и третий лонгплей «Small Change» 1976 года. Поддавшись на уговоры продюсера Бонса Хау, он сменил гитару на фортепиано. Так «Small Change» придал ему звучание испитого поэта, который ищет музу на дне бутылки и выкуривает по пять пачек Marlboro в день.
Он скрупулезно играл роль отшельника — его первая концертная запись «Nighthawks at the Diner» получила название в честь знаменитой картины Эдварда Хоппера, а в песне «Bad Liver And A Broken Heart (In Lowell)» есть отсылки к писателю Джеку Керуаку и «Касабланке», монументальному фильму о внутренних распрях.
![tom waits, том уэйтс](https://timetorock.ru/wp-content/uploads/2018/03/tom-waits-roeper.jpg")
Песня «Tom Traubert’s Blues (Four Sheets to the Wind in Copenhagen)», балансирующая на грани вычурности и отчаяния — одна из самых изящных песен периода, и едва ли можно предположить, что основана она на австралийском фольклоре «Waltzing Matilda»:
И потрепанный кофр
В отеле глухом,
И из раны лишь мяса ошмётки.
Нет Примадонны,
Лишь дым благовоний,
А на старой рубашке пятна крови и водки.
Сентиментальный Том Уэйтс изливался словно ржавый кран в боро Нью-Йорка на протяжении 70-х, но после встречи с Кэтлин течь самоустранилась. Конечно, он продолжал капать в песне «Johnsburg, Illinois», посвященной жене, но звучит она не более полутора минут от хронометража «Swordfishtrombones», и это лишь кивок былому режиму.
Песни Тома Вейтса — пережеванного жизнью поэта:
02. Tom Traubert’s Blues (Four Sheets to the Wind in Copenhagen)
03. I Wish I Was In New Orleans (In The Ninth Ward)
04. Bad Liver and a Broken Heart (In Lowell)
05. The Piano Has Been Drinking (Not Me)
06. Christmas Card For a Hooker in Minneapolis
07. Burma-Shave
08. Johnsburg, Illinois
09. Time
10. New Years Eve
11. Take One Last Look
Язвительно джазовый
Прежде чем мы дойдем до сейсмического переосмысления, стоит обсудить мудрого хепката, джазиста Уэйтса, амальгаму поэтов-битников, в которых певец видел отца, почившего на исходе 50-х.
В ранний период он взаимодействовал с, казалось бы, несовместимыми артистами вроде Фрэнка Заппы, но со временем сам обзавелся грозной сценической репутацией, объединив дымный джаз, исповедь и комедию в мелодиях а-ля «Eggs and Sausage (In a Cadillac with Susan Michelson)».
Возможно, главный хит Уэйтса-джазиста — опус «Step Right Up», где он шесть минут разглагольствует о конкурентных преимуществах товара, но так и не называет его. Этот сардонический поп-арт выражал публичное презрение музыканта к рекламным роликам, особенно когда хитроумные рекламщики пытались использовать самую суть его образа. На протяжении периода он как будто заигрывал с джазом, но добавлял больше нуара, как на «Shore Leave», или сигаретной дымки, как на «Alice».
Слушаем Тома Уэйтса в стиле джаз:
02. Diamonds On My Windshield
03. Intro To Eggs and Sausage (In a Cadillac with Susan Michelson)
04. Step Right Up
05. Barber Shop
06. Romeo is Bleeding
07. Blue Valentines
08. This One’s From The Heart
09. Shore Leave
10. Alice
Веймарский Том Уэйтс
Песня «Underground», открывающая пластинку «Swordfishtrombones», была большим потрясением для 1983 года. Люди впервые услышали Уэйтса таким — с зубастой гитарой, диссонирующими духовыми и выразительными паузами в стиле Капитана «Бычье Сердце», тогда как его вой и скрежет напоминали какую-то чудовищную несмазанную телегу.
От этого звука волосы вставали дыбом и ломило зубы. Лейбл Asylum, с которым артист работал в тот момент, возненавидел запись, поэтому релиз состоялся на Island Records. По иронии, чем больше славы получал Том Уэйтс, тем больше критиков влюблялось в него, и тем больше альбомов улетало с прилавков. В то время, однако, изобретать себя заново как артиста было крайне рискованно.
«После выхода «Swordfishtrombones» и «Rain Dogs» я подумал, что он смельчак, ведь у него уже был образ по мотивам произведений Керуака и Буковски, — говорил певец и композитор Элвис Костелло в книге «Tom Waits on Tom Waits: Interviews and Encounters». — Пожалуй, я завидовал не столько музыке, сколько способности переписать себя».
Здесь даже более менее классические песни вроде «In the Neighborhood» звучали так, будто их написали мутировавшие адепты Армии спасения. Пристрастие к необычным инструментам, включая маримбу, казалось, вызвано интересом к авангардистскому хобо Гарри Парчу. Вторым же влиянием — по крайней мере, так ему все говорили — был Курт Вайль. На тот момент Уэйтс еще не слышал немецкого композитора, хотя европейский уклон нового стиля, намеренно или нет, отсылает к Веймарской республике.
Переход к мюзиклам выглядел естественно. Он принял участие в трех постановках Роберта Уилсона, тогда как либретто для одиннадцатого полноформатника Уэйтса «The Black Rider» написала легенда бит-поколения Уильям Берроуз.
В коллективном сознании Уэйтс воспевал приземленных синих воротничков, но публицист Роберт Кристгау однажды сказал, что «он построил больше союзов с институционализированным авангардом, чем Дэвид Бирн. И хотя он чертовски хорошо мимикрирует под аутентику, он не имеет никакого отношения к конфессиональной подлинности».
Плейлист начинающего авангардиста:
02. In The Neighborhood
03. Singapore
04. Clap Hands
05. Rain Dogs
06. Jockey Full of Bourbon
07. Innocent When You Dream
08. God’s Away On Business
09. Kommienezuspadt
10. Misery Is The River Of The World
Зубодробительный, крикливый, блюзовый Уэйтс
Свою карьеру Уэйтс начинал с поиска достоверного образа: он часто светился в забегаловках, работал на автозаправках и жил в ночлежках для бездомных. Его образ бродяги — это обратный Дориан Грей, гротескный коллаж из оборванцев всех мастей и расцветок, которыми он мог бы стать. Одна из самых завораживающих вещей в изучении его карьеры — наблюдение за развитием этого самозванца от егозящего поставщика мутантного блюза (периода «Heartattack and Vine») до битбокс-барда и доморощенного хип-хопера (на «Real Gone»).
Последний альбом — нечто вроде сотрудничества между отцом и сыном (Кейси Уэйтс появляется за барабанами и перкуссией и усердно хлопает в ладоши на записи 2004 года). Чадо, однако, не повлияло на жанровость. Эта версия хип-хопа проистекает скорее из землистого, грязного блюза, который стал еще злее в эпоху нью-йоркского триумвирата «Swordfishtrombones», «Rain Dogs» и «Franks Wild Years». Но альбом 1992 года «Bone Machine», написанный, по легенде, после ультиматума супруги касательно пьянства, отличался уже изможденностью и могильными настроениями.
Плейлист для тех, кто ждет от песен Уэйтса эклектики:
02. 16 Shells from a Thirty-Ought Six
03. Big Black Mariah
04. Walking Spanish
05. Telephone Call From Istanbul
06. Goin’ Out West
07. Eyeball Kid
08. Filipino Box Spring Hog
09. Lucinda
10. Top of the Hill
11. Chick A Boom
Политический Том Уэйтс
Оодно из самых примечательных являний — Уэйтс политический. Он намекал на политику прежде: подвижный трек «Soldier’s Things», например, рассказывал о распродаже личных вещей ветерана; «Earth Dies Screaming» рисовал страшное будущее из-за глобального потепления; «What’s He Building?» с диска «Mule Variations» инкапсулировал паранойю средней Америки в отношении соседей; «Chocolate Jesus» с той же пластинки говорил про евангелистов, а душераздирающая баллада «Georgia Lee» была посвящена 12-летней негритянке, убитой по соседству от Уэйтса.
Новый век открыл другую сторону Уэйтса, немыслимую в его сюрреалистические годы. Это и «Road To Peace» — мощнейшая история про террористов-смертников в Израиле, и антивоенный гимн «Hell Broke Luce», шипящий, словно напалм, и альбом «Real Gone», наполненный гневным протестом в адрес Джорджа Буша и войны в Ираке.
Том Уэйтс на политической трибуне:
02. What’s He Building?
03. Georgia Lee
04. Chocolate Jesus
05. Road To Peace
06. Hoist That Flag
07. Day After Tomorrow
08. Sins Of My Father
09. Hell Broke Luce
PS:
Весь каталог Уэйтса, получивший новую жизнь стараниями лейбла ANTI-, кажется сложным на первый взгляд, но изучение его многомерных, поэтических, плутовских песен — одно из величайших удовольствий, либо же величайшее страдание в жизни. Последнее, что стоит знать: маэстро весьма настороженно относился к доступной музыке.
«Борьбы больше нет, поэтому нет чувства открытия. Борьба — первое, что мы познаем, проходя через родовые пути. Раньше владельцы книжных или музыкальных киосков были своего рода оракулами; вы приходили в это пропахшее пылью и стариной место, и они перстом указующим давали вам то, что могло изменить жизнь. Все это исчезло».
В качестве постскриптума — последний альбом маэстро на сегодняшний день, «Gettin’ Drunk On the Bottle»:
