В июне 1977 года Игги Поп появился на утреннем варьете-шоу Дины Шор якобы для того, чтобы продвинуть свой дебютный сольник «The Idiot» — продюсер пластинки Дэвид Боуи был на буксире, чтобы оказать моральную поддержку. Но вместо этого певец нарвался на интервенцию, поскольку Шор выражала излишнюю материнскую заботу о тревожном поведении Игги, включая (но не ограничиваясь этим) членовредительство и невнимательное отношение к группиз в аэропортах.
Он может попасть в историю как патриарх панка и один из величайших провокаторов рок-н-ролла, однако наиболее разрушительным качеством Попа всегда была его способность очаровать всех и каждого – несмотря ни на что, песни этого парня перепевали такие противоположности как G.G. Allin и Том Джонс.
Теперь, спустя четыре десятилетия, Игги вновь обходит популярные передачи, правда, на этот раз с другим щеголеватым рыжеволосым рок-приятелем, который помогает ему закрепиться в мейнстриме, лидером QUEENS OF THE STONE AGE Джошем Хоммом. Пусть он больше не может скакать перед национальной аудиторией в образе фрика (он выглядел позитивно-стыдливым, когда принимал апплодисменты зрителей в эфире шоу Кольберта), Игги находит себя в том же положении, что и в середине 70-х, когда THE STOOGES вызывали сомнения, а сам певец нуждался в правильном векторе. Но там, где Боуи стремительно принес Игги в Европу, став его электрошоковой терапией, Хомм соблазнил певца пустынными пейзажами Джошуа-три в прошлом году, чтобы он мог подвести итоги, задуматься о наследии и лицезреть свое место в современном мире, где он уже далеко не первый «Игги», который вылетает при поиске в Google.
Результатом этих сессий стал альбом «Post Pop Depression», который отвоевывает авангардную рок-н-ролльную мощь коллаборации Боуи/Игги – если не в плане звука, то по крайней мере в плане исследовательского духа. В бытность свою фронтменом Игги всегда сиял ярче всего как ведомый, когда в руках Дэвида Боуи, Рона Эштона или Джеймса Уильямсона становился дробовиком со своей непередаваемой музыкальной силой, не уступающей силе его личности, и окунался в чужие звуковые надстройки с той же рьяностью, что забрасывал себя кубиками льда перед аудиторией.
Теперь, делая не очень-то тонкие намеки о неминуемой отставке, Игги Поп нашел идеального соучастника, который помогает ему вылезти из зоны комфорта.
Альбом, возможно, и записывался втайне, но процесс превратился в акт вселенского траура. Товарищи Джоша Хомма по коллективу EAGLES OF DEATH METAL оказались под перекрестным огнем во время террористической атаки в ноябре прошлого года, тогда как Игги скорбел о своем кумире, который спас в середине 70-х его карьеру.
Как следует из контекста, «Post Pop Depression» ныряет в туман меланхолии. Название воспринимается как предвестник утраты, ведь когда-то он неизбежно должен повесить бутсы на гвоздь (или, в случае Игги Попа, надеть свою рубашку). «У меня нет ничего, кроме имени… Я ничто, кроме имени», — с грустью произносит вокалист в минуты спокойного размышления, как бы готовясь стать урожденным Джеймсом Ньюэлом Остербергом. По существу, «Post Pop Depression» продолжает экзистенциальные разговоры Игги, которые впервые прозвучали на альбоме «Ready to Die» (2013) – лебединой песне THE STOOGES. Здесь он получает больше свободы для своей самосозерцательности, но в отличие от предыдущих мрачных работ «Avenue B» или «Préliminaires», новый альбом не приносит в жертву его зажигательную природу.
Музыкально запись, конечно, не имеет отношения к психоделическому панку QOTSA, но его задумчивая природа порой заставляет погружаться не в поиск, а в натуральную деструкцию. Все это является отголоском наследия Игги, которое находит поддержку в гипнотическом, разрушительном груве (от мультиинструменалиста QOTSA/DEAD WEATHER Дина Фертита и ударника ARCTIC MONKEYS Мэтта Хелдерса), что отсылает к оригинальным автозаводским вдохновениям певца из Детройта. Эти громовые удары сочетаются с пышными текстурами – лучистым шугейзом «Gardenia», оркестровым танцевальным водоворотом «Sunday», синтезаторными наслоениями «Break Into Your Heart» и отголосками «China Girl» в композиции «American Valhalla».
Запись также подтверждает способность Игги к простым, соблазнительным фразам. Захватывающие строчки кажутся не более жуткими, чем самый первый альбомный куплет: «Я собираюсь разбить твое сердце/ Я буду ползать под твоей кожей».
Разница заключается в том, что на этот раз, пока он поет о культуре снисхождения, Игги проводит большую часть «Post Pop Depression» в попытках обуздать свой аппетит к крайностям. «Gardenia» может с легкостью вписаться в фильм-нуар с изображением захудалого отеля, однако на фоне гедонистической пульсации «Sunday» и джаз-фанкового свинга «In the Lobby» он утверждает, что похотливая жизнь ведет лишь на дно шестифутовой колеи. «Я надеюсь, что не расстанусь со своей жизнью сегодня», — поет он в последнем номере, акцентируя внимание на последнем слове с по-настоящему испуганным визгом. Обманчиво сладкая серенада «Chocolate Drops», достойная лучших работ STEELY DAN периода 70-х, завершает горько-насмешливое настроение всей пластинки: «Когда ты летишь на дно, ты рядом с вершиной/ дерьмо превращается в шоколадные капли», — комментирует он мимолетный, фальшивый успех с позиции человека, который не раз ездил на американских горках славы.
Сложные театральные части «Post Pop Depression», которые включают спагетти-вестерн «Vulture» и хулиганский блюз «German Days», кажутся безличными в сравнении с остальными песнями сборника и вязнут в срединном импульсе.
Но если рафинированное исполнение «Post Pop Depression» заставит вас скучать по более резвому Игги, будьте уверены, что он не сдастся без боя. Ветреный побережный штурм «Paraguay» рисует в голове картинки о том, как он сбрасывает свои гавайские шорты и останавливает закат. В этот момент он резко разворачивается к финальной декламации: «Возьми свой гребаный ноутбук и засунь его в чертов вонючий рот, заткни свою пропитанную дерьмом глотку, дешевая фальшивка, лицемер, шлюховатый кусок дерьма», — кричит фронтмен никому и всем по отдельности, пока Хомм и его команда выдают кранч в стиле QUEENS и панибратский распев. Если это окажется последним вздохом самого первого панка в истории, что ж, он покинет нас именно так, как пришел – показывая средний палец всему осточертевшему миру.
