Еще недавно Монзер Дарвиш (Monzer Darwish) был бездомным. Рожденный в Хаме, небольшом городе на берегу реки Оронт, что в 130 милях от Дамаска, кинематографист покинул родные места из-за зверской гражданской войны в Сирии. Катализатором его побега, как он говорит, стал «огромный взрыв, который произошел в моем районе 21 января 2013 года. Он унес жизни моих друзей и соседей. С тех пор ноги моей там не было». В тот день по всей стране умерло более ста человек, и Дарвиш отправился в путь, прихватив драгоценную видеокамеру и жесткие диски.
Портал Noisey поговорил с ним впервые, когда он рекламировал первый трейлер документальной ленты «Syrian Metal Is War». Поставленный в стиле рокументари «Death Metal Angola», «Terra Pesada: Heavy Metal in Mozambique» и «Heavy Metal in Baghdad» (от VICE), фильм находит Дарвиша за исследованием готовой к бою хэви-металлической сцены Сирии и мира, который он оставил позади.
«Syrian Metal Is War» находится в разработке с тех пор, как он покинул свой дом; длительное производство в меньшей степени обусловлено перфекционизмом Дарвиша – дело скорее в том, что он долгое время находился в оцепенении.
Будучи беженцем, он едва ли мог найти время, чтобы сесть и отредактировать свои часовые кадры, а отсутствие электричества по несколько месяцев на протяжении его длительного путешествия лишь усугубляло проблему. Тем не менее, теперь, когда он и его супруга поселились в маленьком городке за пределами Амстердама, завершению работы над «Syrian Metal Is War», наконец-то, почти никто не мешает.
Но, к сожалению, их долгий путь из Сирии в Нидерланды имел свои последствия; когда он, его жена и двое двоюродных братьев отправились в путь, они оставили позади все, кроме камеры Дарвиша фирмы Canon. С момента прибытия он занят языковыми курсами и постоянно волнуется об оставшихся членах семьи, которые находятся в Сирии, но по понятным причинам стремиться закончить то, что начиналось более трех лет назад.
Похоже, удача ему сопутствует. Недавно телеканал Swiss RTS рассказал о ситуации, и его положение вдохновило швейцарского музыканта Мари Райли (Marie Riley) оказать ему помощь. Когда она осознала всю трудность отправки материалов напрямую, Райли организовала краудфандинговую кампанию, цель которой заключается в покупке компьютера – чтобы Дарвиш мог закончить работу над фильмом – и инструментов, чтобы его группа смогла, наконец, выступать на мирной земле.
Далее вы найдете новое интервью от Noisey, где Дарвиш рассказывает о случившемся.
Как долго ты живешь в Амстердаме?
Я в Нидерландах с июня 2015 года.
Как ты туда попал?
Когда мое заявление было отклонено в швейцарском консульстве в Стамбуле, потому что все стало немного сложнее для сирийцев в Турции, мы решили взять резиновую лодку и отправиться на остров Лесбос в Греции. Контрабандист сказал, что это займет 20 минут, но нам потребовалось восемь часов, чтобы покрыть лишь половину пути. Когда я брал резиновую лодку, в моей сумке была только камера – даже не одежда, просто камера. Я задокументировал путешествие.
Все это время [на лодке] мы следовали за турецкими пограничниками; двигатель едва не сломался, когда греческая береговая охрана, наконец, подобрала нас после того, как мы пересекли международные воды. После прибытия греческая полиция отправила нас к горе недалеко от города; в течение трех дней мы оставались без еды и места для ночлега. Любой местный житель, который пытался заговорить с нами или помочь нам, мог получить штраф. Мы должны были идти несколько часов, чтобы получить воду.
После этого мы отправились в Афины, где у нас было два варианта, которые использует большинство беженцев. Один из них – идти пешком, ехать автостопом или платить втридорога таксистам (большая часть из которых является контрабандистами), чтобы добраться до следующей границы. Но мы думали, что это слишком опасно.
Было бы смешно умереть в Европе после тяжелого побега из Сирии. Другим вариантом оставался аэропорт. Мы купили поддельные испанские документы, чтобы добраться из Афин в [главный аэропорт Нидерландов] Схипхол в Амстердаме!
Кто еще был с вами?
Я, моя жена и двое двоюродных братьев. Но в Афинах мы разделились с братьями, так как они решили ехать самостоятельно.
Они все еще в Греции?
Нет, они в Германии! Что касается группы, здесь только один член.
Ты воссоединился с другими ребятами в Амстердаме, или это новая группа?
Наш вокалист в Великобритании. Я воссоединился с ударником в центре для беженцев. Скорее всего, я начну новый проект, потому что группы практически нет!
Далее они поговорили о прошлых музыкальных проектах, но Дарвиш попросил не включать в интервью эту часть беседы из соображений безопасности. Он поясняет:
Это одна из самых больших проблем для фильма, группы и интервью. Например, у меня много кадров, которые могли бы стать хорошим контекстом к фильму, но это ставит под угрозу мою семью и друзей, потому что я снимал в «запрещенном» месте. Боевые части в Сирии имеют такую черту – если не можешь убить своего врага, убей близких. Думаю, поэтому война стала такой жуткой в короткий промежуток времени!
Насколько ты продвнулся в создании «Syrian Metal Is War»?
Когда я находился в Алжире, у меня была возможность работать на хорошем компьютере, так что я сделал грубый монтаж 33 минут, которые показал на фестивале Norient Film Festival в Берне, Швейцария. Единственное устройство, которое у меня есть на данный момент – это восьмилетний ноутбук из Сирии, который едва справляется с работой над большими видео.
Это цель вашей краудфандинговой кампании? Кто еще с вами?
Одна девушка из Швейцарии, Мари Райли, прислала мне письмо пару месяцев назад. Сказала, что хочет внести свой вклад, помочь нам с инструментарием. Многие группы и музыкальные магазины готовы помочь. Но очень трудно отправлять инструменты и электронику из Швейцарии в Нидерланды из-за таможенных трудностей. Поэтому она решила запустить кампанию.
Вау, это удивительно. Как же она узнала о тебе?
Думаю, она услышала о фильме из репортажа, подготовленного Swiss RTS.
Ты получил немало внимания за работу над фильмом. Это заставляет тебя чувствовать давление или, наоборот, является дополнительной поддержкой?
Все вместе, на самом деле. Я чувствую большое давление. Я все делал самостоятельно, за исключением перевода/субтитров/пиара, с которыми помог мой друг Сэм Замрик (Sam Zamrik). Но этот интерес во всем мире радует. Люди хотят услышать о сирийской металлической сцене. Страдания, с которыми столкнулись музыканты, чтобы писать свою музыку – этот риск я пытался задокументировать – не пройдут даром.
Ты уже испытал на себе глубокую металлическую культуру Голландии?
Я не контактировал с местными группами. Но думаю, что металлисты во всем мире не слишком отличаются. Чтобы обзавестись новым другом-металхедом, достаточно пары кружек пива и взаимно-любимой группы! В этом отличие металлического сообщества.
Название фильма очень мощное и работает на нескольких уровнях. Чувствуется, что метал находится в состоянии войны по всем фронтам — политическим, социальным и даже технологическим.
Я не думаю, что какой бы то ни было музыкальный жанр способен настолько глубоко выразить наши чувства, мысли и мнения. Если бы он не находился в постоянном состоянии войны, он бы не так уж отличался от популярной музыки!
На самом деле, проблемы с созданием другой музыки довольно редки. Это мой сирийский взгляд. С рэпом, хип-хопом и поп-музыкой все в порядке, но за металлическую музыку ты можешь угодить в тюрьму!
Чего ты надеешься добиться с фильмом? Кажется, что это идеальный способ гуманизации металлистов и молодых людей с Ближнего Востока.
На данный момент я стараюсь помочь сирийским металлистам быть более узнаваемыми во всем мире в рамках музыки, которую они любят.
Грустно видеть, что почти все репортажи о Сирии демонстрируют лишь военную сторону и не интересуются жизнью обычных людей.
Фраза «сирийский беженец» у всех на устах с начала года, когда кризис вырос до огромных масштабов, но беженцы были демонизированы консервативными ксенофобами. Как человек, который сбежал и пытается построить новую жизнь, как думаешь, что самое важное в понимании жизни беженцев?
Вещь, которая меня действительно пугает – это радикалы, которые перебираются в безопасные страны, чтобы воспользоваться кризисом. Но еще больше меня пугают обвинения в мой адрес лишь потому, что я сириец. Сирийцы – это всего лишь часть беженцев, которые приезжают из десятков других неблагополучных стран.
Я думаю, люди прежде всего должны понимать, что каждый беженец, каждый человек на 100 процентов отличается от другого. Объединение беженцев в группу людей с тем же менталитетом и теми же мечтами вызывает еще более сложную ситуацию и является препятствием для интеграции с новыми сообществами.
Что планируешь, когда фильм, наконец, будет закончен?
Полагаю, сначала я покажу его на фестивалях, а затем выложу в открытый доступ!
Есть конкретные фестивали в планах?
Только вчера я был на фестивале Nederlands Film Festival в Утрехте. Мы встретились, поговорили о проектах, а также о моих возможностях в Нидерландах. Но очень трудно говорить о чем-то с уверенностью, пока окончательный вариант не готов. Конечно, это зависит от наличия компьютера в ближайшее время.
Краудфандинговая кампания по поддержке Дарвиша открыта здесь.
Больше информации о фильме «Syrian Metal Is War» можно найти тут.
