SUNN O))) — сошедшая будто с полотен экспрессиониста Марка Ротко дрон-метал-группа — вернется в следующем месяце с первым студийным альбомом за шесть лет. Лонгплей «Kannon», выпущенный на лейбле солидера коллектива Грега Андерсона Southern Lord Records, уходит от оркестровых аранжировок «Monoliths and Dimensions» (2009), обращаясь вместо этого к трехпесенному циклу, который Андерсон называет «довольно точным отражением… силы живых выступлений» SUNN O))).
Это означает медленные, будто патока, риффы Андерсона и Стивена О’Мелли, а также – впервые – вокал на каждой композиции, который представляет собой гроулинг в стиле тибетского горлового пения от вокалиста MAYHEM Аттилы Чихара. Запись также включает выступления давних сотрудников группы: Орена Эмбарчи (Oren Ambarchi), Рекса Риттера (Rex Ritter) и Стиви Мура (Steve Moore).
«Все в нашей группе записали немало музыки за пределами SUNN O))), так что это весьма удивительный опыт – работать в студии с этими людьми, — говорит О’Мелли. – Все действительно опытные. Это разительно отличается от старых времен, когда Грег и я принимали кучу таблеток и сходили с ума в студии».
Журнал Rolling Stone поймал О’Мелли и Андерсона, чтобы обсудить альбом, который можно услышать в полном объеме посредством виджета SoundCloud.
Вы могли бы назвать «Kannon» счастливым альбомом?
Стивен О’Мелли: Счастливым? Я счастлив, что мы закончили [смеется]. На самом деле, этот вид эмоций не имеет значения для меня. Лично я думаю, что запись очень яркая в плане цвета. Музыка яркая. Я имею в виду высокие частоты и чувство эмоциональной потаенности. Это самый ярчайший блеск.
Грег Андерсон: Думаю, если сравнивать запись с альбомом «Monoliths & Dimensions», она звучит немного темнее в плане настроения. Мне кажется, что на диске «Monoliths & Dimensions» мы пытались ухватить свет, и это по-прежнему сохраняется на «Kannon». Знаешь, в моем понимании, запись скорее «тяжелая», чем молотящая или блэковая. Тяжесть может быть еще тяжелее, если вовлечен полный спектр, если присутствуют другие цвета… Мне нравится использовать слово «свет», потому что оно напоминает мне о выходе из тьмы. Знаешь, этот ослепительный свет сам по себе слишком тяжелый для меня. Я понял, что есть разные способы быть тяжелым. Речь не только о крушащем риффе. Все может быть минорным или абсолютно темным.
Здесь риффы кажутся немного быстрее, чем обычно.
О’Мелли: Я не знаю, быстрее ли темпы. Думаю, «Kannon» действует примерно как мантра благодаря стилю Атиллы и мелодическим аспектам гитар. Кажется, что музыка звучит быстрее, потому что вещи сильнее выделяются. Мы играли финальные миксы Орена Эмбарчи, и он сказал: «Да, это что-то вроде… поп-записи SUNN O)))». Я посмеялся, но не понял, что это значит.
Видели Black Yo)))ga, группу, которая занимается йогой под вашу музыку?
Андерсон: Да, я знаю про них. Это довольно лестно, но при этом весьма глупо [смеется]. Я никогда не увлекался йогой – мне это не интересно. Но на мой взгляд, это помогает тебе пройти сквозь ночь. Это большая честь, если вашу музыку используют таким образом. Это помогает им медитировать и чувствовать себя лучше.
Новый альбом обладает вибрациями восточных религий и назван в честь буддийской богини милосердия. Примечательно, что вы интересуетесь иконографией, но, скажем, не слишком активно практикуете медитацию.
Андерсон: Очень важно, что ты упомянул об этом. На самом деле, образы вокруг религии очень мощные, на мой взгляд. Но, по иронии судьбы, никто из нас не приписан к конкретной религии. Я бы не назвал нас духовными людьми.
О’Мелли: Интересно ввести понятие, имеющее отношение к медитации… Думаю, банально говорить о том, что музыканты медитируют со своими инструментами, когда играют музыку, но это действительно происходит… К тому же в музыкальном плане есть еще одно мощное предложение. Мол: «Ладно, эта общая тема включает в себя милосердное поведение». Здесь действительно насыщенный и энергичный звук, но вместо того, чтобы быть агрессивным и брутальным, он представляется милосердным и ярким… Когда мы гастролируем, нельзя говорить, что это является печальным и удручающим опытом для всех. Наоборот, это восторг.
Промо-материалы «Black One» (2005) убедительно говорили о том, что вокал Скотта «Malefic» Коннера (XASTHUR) записывался в гробу. Вы делали что-нибудь подобное на этой записи, чтобы добиться правильного настроя?
Андерсон: Нет. Здесь не было ничего смешного или экстремального. Тогда нам это казалось очень забавным. Это был действительно классный способ записи вокала, особенно для Скотта. Прежде всего, звук вокала и акустика внутри гроба работали невероятно. Это был идеальный звук. Именно это мы и надеялись получить…
Лично мне это помогало рассказать историю и придать ей дополнительную глубину. Казалось, что во время прослушивания вы могли подумать о том, как записывалась музыка, и глубже в нее погрузиться. Думаю, в SUNN O))) меня всегда привлекала именно возможность использовать все, что угодно во время студийной работы [смеется]. Что касается «Kannon» — мы говорим о 12-ти кабинетах 4×12, и это только гитары. Обычно люди используют очень маленькие усилители во время записи гитар, чтобы исключить все шумы. Никому не нужна мощность. Все стремятся к самому чистому тону от небольшого усилителя. Но для SUNN O))) все иначе [смеется].
