После многочисленных фестивалей в этом году, как то Afropunk, Aftershock, Knotfest и так далее, журнал Loudwire догнал вокалиста SUICIDAL TENDENCIES Майка Мьюира во время круиза Motorboat Cruise. Певец поговорил о собственной дороге в музыке и жизни, а также рассказал о своих детях, плохих и хороших сторонах рок-н-ролла и многом другом. Читайте интервью с Майком Мьюиром ниже:
Если бы ты мог оказаться в любой группе на Motorboat, кто бы это был?
Черт, SUICIDAL TENDENCIES. Если нет, то вообще нигде. Это один из тех моментов, когда люди спрашивают: «Когда ты решил стать певцом?». Я никогда не хотел. Я вообще не считаю себя певцом. SUICIDAL TENDENCIES – это не совсем группа, как мне кажется. Думаю, многие просто не поймут, к чему мы стремимся. Когда мы впервые решили сделать запись, один из моих лучших друзей подошел и сказал: «Майк, включи радио, послушай вот это». А я ответил ему: «Мне не нравится то, что крутят по радио». Я часто повторяю это. Мой папа говорил: «Верный путь к самоненавистничеству – пытаться понравиться всем. Делай то, что делаешь, руководствуясь разумными причинами, не изменяй себе, и все будет в норме». Думаю, здесь и поджидает ловушка. Люди беспокоятся о других людях, которые, откровенно говоря, не имеют значения. И в этой погоне они забывают о себе. Дело не в эгоизме. Просто нужно быть достаточно умным.
Как ты можешь описать панк-рок и хардкор?
Не буду говорить, потому что мое определение подразумевает много слов. Мой папа сказал как-то: «Чтобы общаться с кем-то, нужно говорить на их языке». Если для кого-то мои слова имеют другое значение, я не могу использовать их для описания панк-рока, потому что получится совершенно другой смысл. Я вижу след от людей, которые больше не здесь физически или мысленно. Вы можете говорить, что это хорошо или плохо, но мне кажется, что многие люди выбрались оттуда, а некоторые нет. Думаю, каждый понимает по-своему. Я никогда не интересовался тем, что случится, если разбить унитаз. Некоторых людей это мотивирует, а для других, кто пережил негативный опыт, это является оправданием того, что все в этом мире плохо.
Некоторые из моих друзей не понимают, что определенные люди выбирают борьбу ради борьбы. Люди выбирают битву, чтобы одержать «победу», но что это за война? Вот где люди теряются. Они проходят через кучу боев, но не понимают, кто враг и что означает каждая конкретная битва и война в целом.
Ты говоришь, что люди получают разный опыт из хардкора и панка – хороший или плохой. Какой опыт ты вынес для себя за все эти годы?
Немного иной. К примеру, нас уже несколько лет просили принять участие в Motorboat Cruise, но я не мог согласиться: «Я не вижу себя в этом».
Я бы не назвал себя социальной бабочкой. Я не пью и никогда не принимал препараты. Воплощение разврата – моя слабая сторона, но я верю в вызов и, в некотором роде, в возможность. Мы относимся к тому типу команд, которые постоянно пытаются классифицировать, вписать в крохотное пространство и запереть в нем. Мы играли на Afropunk – довольно оригинальном фестивале – а также выступали на различных фестах в Европе, которые варьируются от скейтбординга до метала и панка. Во Франции мы участвовали в одном фестивале и были единственной группой с усилителями – это был акустический фестиваль [смеется].
Такие возможности дарят громадный опыт. Ты можешь встретить массу людей и выступить перед ними. Люди говорят: «Вы отлично справились» — и мы действительно справились, потому что есть много довольно взрослых людей, которые считали нас какими-то другими, но теперь они увидели и могут сказать: «Знаешь, может, мы не такие разные, как я думал». Так ты меняешь мнение.
Знаешь, они как дети, которые жутко придирчивы в еде и не хотят что-то есть, даже если никогда не пробовали этого. Как узнать, что тебе не нравится, если не пробовал? Я воспитываю своих детей, и они очень взволнованы, когда пробуют что-то новое. Многие говорят: «Мои дети хотят есть одни гамбургеры». Но есть куча вещей гораздо лучше, и как только они попробуют, то уже не притронутся к гамбургерам. Конечно, если ты попытаешься обмануть их, сказав: «Эй, горох – это зеленый шоколад» — они не станут тебе доверять [смеется]. Пробуйте новые вещи. Им понравится.
Стоит ждать новую музыку SUICIDAL TENDENCIES или других проектов?
Хороший и одновременно плохой аспект современной индустрии в том, что каждый может получить свой маленький ProTools и не беспокоиться о студии и времени. Хорошая сторона заключается в том, что ты всегда можешь творить. Плохая – в том, что музыка не продается. Ты сидишь и думаешь: «Мне нравится эта песня, почему я должен париться и покупать ее?». Я испытал это на примере трех детей.
Я не хвастаюсь. Я просто хочу, чтобы они стремились к чему-то своему. Мой отец никогда не подталкивал меня к чему-то. Он лишь хотел познакомить нас с как можно большим количеством разных вещей, чтобы мы могли найти и выбрать для себя что-то комфортное. У моих детей собственное путешествие, как и должно быть в жизни. Мне осталось убедиться, что они не упали с обрыва во время эксперимента.
Хочешь, чтобы твои дети тянулись к музыке?
К сожалению, мой средний, шестилетний сын сказал в школе: «Я хочу быть адвокатом или врачом» — а учитель ему ответил: «Нельзя взять, и просто стать врачом. Существуют специальные школы, и ты должен планировать и думать об этом». Конечно, тогда мой сын поднял руку и сказал: «Я собираюсь стать рок-звездой!». Самое смешное, что нам не нравится это слово. Это плохое слово. Я порядком повоевал со своей женой, потому что она хотела усадить его за ударные. Он хотел барабанить, стучал по кастрюлям, и на день рождения получил барабан. Я говорил: «Что угодно, но только не барабаны». Учитель сказал ему, что он должен практиковаться, поэтому он прибежал из школы, бегал, кричал и практиковался. Да, я собираюсь мягко направлять его в другую сторону. Надеюсь, у него не будет ничего общего с музыкой. Если он действительно захочет – это его дело. Мы бываем в разных местах, и он начинает петь и бегать, а люди спрашивают: «Интересно, чей это сын?» [смеется].
Одиннадцатый альбом SUICIDAL TENDENCIES «13» вышел в марте 2013 года.
