Музыка, как и другие искусства, контекстуальна. Сейчас, когда за инструментами сменяются только лица, а синонимичные мотивы не умолкают — это вдвойне актуально. И право назвать ту или иную мелодию тяжелой не обязательно должно исходить из соответствия стандартам перегруженной гитарной тональности. Иногда, обрастая смыслами и событиями, музыка может быть глубоко тяжелой сама по себе.
По крайней мере, так видится музыка Ханса-Йоахима Ределиуса, который родился в Берлине в 1934 году. Во время Второй мировой он, как и ряд его современников, был невольным участником Гитлерюгенда — юношеской национал-социалистической организации, обязательной для всех ребят в возрасте от 10 лет. Там же он снимался в пропагандистских фильмах (пролить больше света на проблему пропаганды и влияния внутренних событий на детскую психику поможет фильм «Кролик Джоджо» 2019 года).
Позже семья Ределиуса была эвакуирована из Берлина в деревню в Восточной Пруссии. В своей книге «Будущее: Краутрок и строительство новой Германии» Дэвид Стабс напишет, что это были тяжелые времена для Ределиусов, средств которых было «слишком мало, чтобы жить, и слишком много, чтобы умереть».
Перебраться в западный Берлин будущему композитору удалось в 1961 году, после двух лет в заключении за предыдущую попытку побега.
К концу 60-х музыка Ханса все еще была примитивной и аляповатой, но за следующие 60 лет — как в одиночку, так и в составе CLUSTER, HARMONIA и AQUARELLO — он стал одним из самых влиятельных артистов первой волны немецкого экспериментального рока с мотивами очаровательными и пасторальными, аморфными и таинственными, вызывающе эфемерными и молчаливо радикальными сразу.
Базовое представление об этом дает трехчастный сборник «Selbstportrait» 1979-80 годов, записанный с минимальным оборудованием: драм-машиной и синтезатором. Автопортреты являются связующими между фактологической составляющей жизни Ханса и его эмоциональным опытом и показывают движение из бурного прошлого в мирное настоящее с едва различимыми, но неизменно подразумеваемыми шепотами меланхолии. И невозможно вымыть из них весь контекст с моментами социальных потрясений, заключений и бегства.
Сейчас Ределиусу 86 лет, и он вернулся с первым релизом за десятилетие, который похож на ранние автопортреты и тем самым как бы завершает круг. «Selbstportrait Wahre Liebe»— это множество настроений, пропитанных все тем же синтезатором Farfisa времен его молодости.
Музыка игрива, жалобна, романтична, проницательна, многослойна и проста. Лишь последний трек слегка дыбится. 15-минутная пьеса, дрейфующая в диссонансе странных паттернов, отзывается тьмой. Она как признание неразрешимых сложностей, неизбежной старости отдельного человека и устаревания целой эпохи, как размышление о жизни во всей ее полноте.
Это трудно считать удовлетворительным окончанием, но легко — правдоподобным. Этот, возможно, финальный автопортрет — признание боли, которая плавно перетекает в миролюбие и обратно. Из этого семени двусмысленности расцветает мудрость, но несмотря на музыкальную легкость «Selbstportrait Wahre Liebe», весы явно зашкаливают.
