Незадолго до запланированного интервью для музыкального портала Noisey публицист Пола Маккартни отвечает быстрым сообщением: «Да, извини… Мы пока что не знаем, когда он перезвонит. Сейчас «время Пола». Обычно подобное сообщение раздражает, но в случае с Полом Маккартни это нормально, потому что он, возможно, самый важный музыкант из всех, кто когда-либо жил на планете. Он рыцарь и «битл», и даже про его былые стрижки была написана не одна книга. Учитывая, что почти каждый живой человек способен понять его лирику, можно сказать, что все человечество живет в этом «времени Пола».
Через час певец перезванивает, чтобы поговорить про эмодзи.
Да-да, эмодзи, вы не ослышались. Дело в том, что недавно экс-THE BEATLES объединился с компанией Skype для тематических смайлов под общим названием «Love Mojis», которые будут выпущены специально к Дню святого Валентина в эти выходные. Маккартни записал музыкальное сопровождение для каждого из эмодзи, используя гитару, барабаны, синтезаторы, ксилофоны и свой голос. На первый взгляд это кажется немного странным, но если подумать, эмодзи действительно могут стать одной из самых эффективных форм эмоционального общения в современном мире. Только представьте песни THE BEATLES на своей телефонной клавиатуре.
«Размышляя об опасностях этого проекта, я спросил себя: «Не слишком ли легкомысленно тратить на это время?». Будут люди, которые скажут именно так. Конечно, я готовил себя к такой реакции, — рассказывает 73-летний музыкант. – Но я делаю все это именно потому, что не делал этого никогда прежде». Во время 17-минутной беседы Пол Маккартни также поговорил о малом количестве проектов, работе с Канье Уэстом и сохранении творческой свежести. Это должно быть довольно сложно, учитывая его шестидесятилетнюю карьеру и тот факт, что он записал 60 золотых дисков и продал более 100 миллионов альбомом, работая в составе THE BEATLES и в качестве сольного исполнителя. И не забывайте, что он Пол Маккартни. Глупо сидеть здесь и объяснять его важность для всего музыкального мира.
Noisey: Алло?
Пол Маккартни: Привет, Эрик, это Пол. Англия на проводе.
Привет, Пол, как вы поживаете?
Отлично. Надеюсь, ты ждал моего звонка. Если нет, получится забавно.
Да, ждал. Как ваш сегодняшний день?
Хорошо, спасибо. Я только что вернулся из студии звукозаписи; только что я сел в машину, чтобы поговорить с тобой, прежде чем отправлюсь дальше.
Круто. Я всегда хотел взять у вас интервью, но не думал, что мы будем говорить на такую тему. Полагаю, я должен спросить про эмодзи.
Да, думаю, речь пойдет об этом.
Как вы ввязались в этот проект и что вообще происходит?
Знаешь, ребята в моем офисе – моя команда – знают, что я очень хотел бы заняться новыми идеями, и они понимают, когда я скажу: «Ни за что» — а когда подумаю: «Хмм, это интригует». В общем, некоторые из моих ребят работали в Японии с LINE [Японская социальная медиа-платформа], где есть смайлики с моим изображением. Получается, японцы могли написать своим друзьям: «Прости» или «Я люблю тебя» — и добавить соответствующий смайлик. Я был поражен, когда услышал, что 11 миллионов человек использую эту штуку, поэтому подумал: «Круто!». Но меня это не сказать, чтобы интересовало… если мне кажется, что сообщение, которое я отправляю, слишком серьезно, то я добавляю улыбающуюся рожицу или типа того.
Да, безусловно. Все так делают.
В общем, да, я стал использовать эмодзи, пусть даже не часто. Поэтому меня заинтриговало это предложение. Мол: «Skype собираются сделать кое-что к Дню святого Валентина, и они хотят, чтобы вы записали музыку». Они показали мне немного анимации, и я подумал: «Что ж, может быть круто». Я представил, как все будет происходить. Как кто-то отправляет подарок своим любимым. Знаешь, маленькая анимация демонстрирует эмоции: я люблю тебя или я скучаю. И финальным дополнением является крохотное аудио.
Знаешь, в нашем мире полно этих звуков… Мир состоит из крохотных аудиофрагментов. Один из них есть на моем телефоне и оповещает меня о сообщении. Рингтоны и все такое. В любом случае, меня это заинтриговало. Ребята сказали: «Смотри, они предоставят список из 20 эмодзи, которые хотели бы выразить». Я ответил: «Ладно, давай посмотрим, понравится ли мне». Затем они сказали, что фрагменты должны быть не дольше пяти секунд. Это было довольно сложно. Песня может длиться три или четыре минуты. Если я пишу оркестровую пьесу, она звучит около часа. Но меня еще не просили написать пятисекундную мелодию. Теперь идея меня удивила. Я подумал: «Давай смотреть, сможем ли мы что-то сделать».
Только что я прошел через все эти эмоции, и это оказалось довольно весело, хотя задача была не простой. Я немного поволновался: «Что за черт!». Но было здорово.
Это интересно. Подумай, какой звук подошел бы чувству: «Я скучаю»? Это вызов. Я решил, что будет что-то такое: [Начинает подражать полицейской сирене]. На самом деле, получилось лучше, чем сейчас [смеется]. Так я прошел по всем смайлам и записал первые идеи, а потом стал возвращаться. Для некоторых эмоций я записал несколько идей. Сделав это, я начал накладывать другие звуки на первоначальные инструменты.
Странно говорить об этом, но эмодзи порядком изменили общение.
Я согласен с тобой. В некотором смысле это довольно страшно. Я очень олдскульный парень и больше привык созваниваться с людьми, чтобы слышать голос. Но, знаешь, никто не собирается брать трубку.
Точно.
Они просто видят и думают: «Ладно, поговорим позже». Я столкнулся с этим благодаря своим детям. Тогда я отправляю им текстовое сообщение. Вероятность, что они его прочитают, гораздо выше.
Это почти новый язык.
Да, мы ведь общаемся. Только подумай про все эти сокращения. Это совершенно новый язык. Боже, мне так жаль Шекспира.
У вас есть любимые смайлики?
Из тех, в создании которых я принимал участие?
Вообще.
Один называется «страсть» (lust). Я подумал: «Ладно, это интересно». Можно сказать, мне они нравятся. Я пытался сохранить различия и какую-то преемственность между ними. Я провел пять дней, пытаясь свести их к общему знаменателю. Я работал с большим количеством инструментов и голосом, и мы с инженером не слабо повеселились. Думаю, Skype сначала использует штук десять, а затем будет вторая волна. Посмотрим, какие они выберут. Надеюсь, среди них будет мой любимый.
Ваша карьера построена на написании любовных песен и кропотливом применении английского языка. А теперь вы движетесь среди моего поколения и пишете музыку для смайликов. Наверное, это кажется странным.
Совершенно верно. Как я уже говорил, все началось в Японии, где первоначально появились все эти технологии. Ты просто начинаешь понимать, что людям, тем более детям, нравятся такие штуки. А потом и я начал использовать их. Размышляя об опасностях этого проекта, я спросил себя: «Не слишком ли легкомысленно тратить на это время?». Будут люди, которые скажут именно так. Конечно, я готовил себя к такой реакции. Но я делаю все это именно потому, что не делал этого никогда прежде. Это означает, что у меня случаются периоды, когда я занимаюсь тем, чем раньше не занимался – это может быть такой же проект или что-то, связанное с кино – а потом возвращаюсь к нормальным песням чуть более посвежевшим. Это хорошо. Есть лыжная аналогия – если ты сойдешь с трассы, будет приятно вернуться на лыжню.
Всегда интересно говорить с музыкантами, которые десятилетиями писали музыку, а теперь изучают, как найти новую творческую скважину. Дело в том, что вы постоянно забираетесь в гору, и чем дальше, тем сложнее.
Да, я думаю, это правда. Сначала все кажется новым, но постепенно ты теряешь свежесть. Опасность в том, что происходит с большинством людей – они становятся скучными и измученными. И тут у меня случаются эти мелочи. Недавно я работал с Канье Уэстом и на секунду подумал: «Я хочу сделать это, но должен ли?». После размышлений я сказал: «Почему нет?». В конце концов, он интересный персонаж.
Конечно. Каково с ним работать?
Ну, знаешь, он удивительный талант. Он сумасшедший, но мне нравится. Это очень талантливый парень. Его подход совершенно отличается от моего, так что это было очень познавательно. Все, что я делал – это набрасывал кучу идей, а он пытался с ними работать. Постепенно он присылал мне треки, среди которых был «All Day», номинированный на «Грэмми» как «Песня года». Все началось с мелодии и истории, которые я ему показал. Мелодия была довольно симпатичной, но он вернулся с эдаким урбанистическим гимновым риффом. Было интересно увидеть, что получится из нашей совместной работы. Потом вышла песня Рианны «FourFiveSeconds», а затем Канье записал трек «Only One», основанный на идее, которую мы обсуждали. Думаю, это великолепно, потому что позволяет тебе оставаться свежим.
И пока будут люди, которые говорят: «Понятия не имею, зачем вы это сделали» — найдутся те, кто решит: «Я окунусь в проект». В их восприятии — не моем – это означает, что пришло время плохих автобусов, фастфуда, пустых залов и так далее. Но если вам это нравится так же, как мне, значит это что-то стоящее. Думаю, эти проекты помогают сохранять свежесть. Вот моя точка зрения, и я придерживаюсь ее.
Присутствует какой-то страх, когда ты окунаешься в такие проекты?
Это всего лишь часть творческого процесса. У меня есть племянник, который решил, что ему нравится рисовать; он нашел в этом катарсис. Но потом он ужаснулся: «Боже, это плохо. Что я делаю? Что будет с этой картиной дальше? Мне рисовать или ставить точку». Это всего лишь часть процесса. Всегда есть страх, что ты не справишься, но гордость, испытываемая после завершения, все перевешивает. Я смотрю на свои песни, и сначала они кажутся мне черной дырой, но через три часа это уже целый мир. Я хочу что-то вытащить из этой черной дыры. Это интересно. Знаешь, мне это нравится. Но всегда есть страх провалиться в эту черную дыру.
