Четверть века назад герои американского панка SOCIAL DISTORTION дебютировали на мейджор-лейбле с легендарной одноименной пластинкой, смешав щеголеватое кантри-звучание с рыхлостью рок-н-ролла. Композиции в духе «Story of My Life», «Ball and Chain» и «It Could Have Been Me» нашли фронтмена Майка Несса за исследованием прошлых грехопадений, включая затяжную наркоманию, тогда как кавер «Ring of Fire» на Джонни Кэша показал, как далеко группа готова зайти.
Эти, как теперь уже ясно, оправданные риски принесли SOCIAL DISTORTION золотую табличку RIAA и первое попадание в хит-парад Billboard.
Сейчас Майк Несс и его товарищи готовятся отпраздновать этот релиз исполнением «Social Distortion» в полном объеме во время летнего тура. «Юбилеи случаются не так часто, но этот момент был ключевым в нашей карьере, — говорит вокалист. – Это как будто ты проигрываешь целый период из жизни. Поклонники получат шанс снова взглянуть на эту работу, ну а другие люди смогут вернуться в прошлое. Мол: «Вау, я слышал эту группу 25 лет назад, это удивительно».
Для Майка, который сейчас активно трудится над продолжением альбома «Hard Times and Nursery Rhymes» (2011), это возвращение является отличным шансом оценить перемены, случившиеся в стане SOCIAL DISTORTION, включая смерть басиста Денниса Дэнелла и избавление от затяжной наркотической зависимости. Журнал Rolling Stone оказался в нужном месте и в нужное время, дабы обсудить тур и знаковую пластинку.
Почему альбом «Social Distortion» для вас стал ключевым?
Для меня лично существовали определенные риски. Песни, которые я писал в то время, не вписывались в типичный панк-рок. Я хотел сводить жанры и стили, и отказывался играть перед одной и той же конкретной толпой. Мой ранний опыт, который я почерпнул еще из первой волны панка, подсказывал, что нужно стремиться к разнообразию и индивидуальности. Но в середине 80-х все группы начинали звучать откровенно одинаково.
Так ли просто оказалось сменить курс коллектива?
Да. Деннис, в частности, поддержал меня очень быстро. Он увидел связь с американскими корнями в этой мятежной музыке, ведь мы были не первыми, кто решил бунтовать. Мятежников тогда хватало. Хэнк Уильямс (прим.: «отец современной кантри-музыки») бунтовал не меньше, чем Сид Вишез.
Что происходило в твоей жизни, когда ты писал этот альбом?
Я только начинал восстанавливаться, поэтому размышлял о том, как чуть не угодил в тюрьму, как едва не умер во время своих наркотических приключений. В то же время я вспоминал все вещи, которые мне нравились в этой жизни: автомобили, старая музыка, татуировки и мотоциклы. Я просто хотел выразить все это.
Насколько автобиографической является песня «Story of My Life»?
На сто процентов. Но на тот момент я не понимал, что песня универсальна. Я не знаю, каким образом, но мне удалось захватить простые и понятные человеческие эмоции. Я стараюсь писать такие же песни сегодня, но получается не слишком часто.
Что стало вдохновением для «It Could Have Been Me»?
Я видел, как мои друзья умирают или попадают в тюрьму. В тот момент я был очень благодарен за осознание, что жизнь наркомана ужасна и не принесет ничего, кроме страданий. Отчасти это была песня надежды и благодарности. В первые шесть месяцев восстановления я понял, насколько мне повезло, и теперь я мог направить всю эту энергию в положительное русло. Я мог играть музыку. Но очень важно помнить, откуда ты пришел. Важно помнить, что ты можешь вернуться туда в любой момент.
Я предполагаю, что та же тема лежит в основе «Ball and Chain».
Да. Это практически гимн или молитва. Будто вы просите кого-то избавить вас от чего-то, чего вы боитесь, будь то страх, наркомания или боль. Я не хочу писать нравоучительных песен. Я лишь хотел описать свой взгляд на эмоции, которые я испытывал и иногда все еще испытываю в своей жизни.
Почему вы решили записать кавер «Ring of Fire»?
Джонни Кэш считался крутым в 1989 году?
Нет. Я помню, как было непросто. Так называемая панк-рок-полиция начинала кричать: «Нет, это не панк-рок, если ты поешь кантри-песню». Но мы пели композицию Джонни Кэша еще в 1983 году, так что для нас это было не ново.
«Social Distortion» был вашим первым альбомом на мейджор-лейбле. Спорил ли кто-нибудь с выпивкой и оружием, которые вы поместили на обложку?
Это были единственные фотографии, которые я нашел. В те времена мы встречались с какими-то людьми среднего возраста на обсуждениях, посвященных альбому. Мол: «Шесть месяцев назад вы даже не знали о существовании нашей группы. А сейчас вы советуете, как должна выглядеть обложка?». Они отвечали: «Ну, мы просто обеспокоены, что Kmart не возьмет альбом на продажу».
Обложка была единственным компромиссом, на который мы пошли, будучи на мейджор-лейбле. Мы решили, что если сделать иллюстрацию, она будет не так сурова. Обложка точно такая же, как на фото, и я до сих пор думаю, что она очень эффектна.
Разве SOCIAL DISTORTION вписываются в мейджор-лейбл?
Ситуация была немного запутанная. Я видел, что это работает с другими группами, включая THE CLASH. Но здесь мы были на Epic Records – [отделение] Sony Records – вместе с PEARL JAM, Мэрайей Кэри и Майклом Джексоном. Это вообще как? Помню, как на вечеринке после «Грэмми» мы тусовались с Кулио [американский хип-хоп-музыкант] и Лемми из MOTÖRHEAD. Мы были чудаковаты. Просто нам казалось, что они не смогут купить нас и управлять нами.
После выпуска альбома вы гастролировали с Нилом Янгом и SONIC YOUTH. Как вам понравился тур?
Было хорошо и ужасно одновременно. Для нас это была прекрасная возможность сыграть перед другой аудиторией, которая, возможно, не обращала внимания на панк-сцену. Проблема была в том, что во время выступлений, например, в Мэдисон-Сквер-Гарден, куда приходило человек 300 наших поклонников, мы никогда не знали, где они находятся. К тому же там было организованное размещение, а наши фэны к такому не привыкли. Среди хороших моментов – я стал очень грув-ориентированным. Мне нравилось смотреть, как CRAZY HORSE поворачиваются спиной к толпе в 10.000 человек, отступают к барабанщику и фиксируются на груве. Я понял, что если песня лишена грува, ты просто играешь кучу аккордов. Все это укрепило мой музыкальный фундамент, который формировался с третьего класса: THE BEATLES, THE STONES, LED ZEPPELIN, BAD COMPANY и ZZ TOP – все эти группы обладали отличным грувом. Я учился у них.
Еще вы гастролировали с GANG GREEN, которые в то время едва ли не полностью отвергали здоровый образ жизни. Это было трудно для тебя, ведь ты все еще восстанавливался после зависимости?
Тогда это с любой стороны было непросто. Большинство моих одногруппников постоянно тусовались, пока я сидел в своем номере и писал песни. В конечном счете я хорошо себя чувствовал, потому что делал что-то позитивное вместо того, чтобы тратить время впустую и жалеть об этом на следующий день.
Я читал одну историю, где рассказывалось, что вы купили голову оленя и путешествовали с ней на автобусе. Разве не странно?
Смешнее всего, что у нас не было автобуса. Это был фургон. Коробки со всяким хламом постоянно накапливались на сидениях, и голова оленя была на вершине – своеобразная вишенка на торте.
Группа на тебя злилась?
Если мы ехали слишком быстро, кто-нибудь мог напороться на рога.
Какие у тебя были отношения с другими участниками команды? Сейчас играет совершенно другой состав.
Было непросто. Я смотрел на музыкантов вроде Нила Янга и говорил: «Эй, ребята, нам нужно подняться на ступеньку выше. Нам платят, как профессионалам». Я чувствовал себя несчастным после концертов. Мол: «Почему мы звучим не так, как я хотел бы звучать?». Трудно донести свои мысли до четырех совершенно разных парней.
Деннис был моим другом. Он был в группе не за жгучее гитарное мастерство. Он играл с нами, потому что мы вдвоем были соучастниками преступления в молодости, и мы начали эту группу вместе. Это однозначно было сложное время.
Денни оставался членом SOCIAL DISTORTION до самой смерти. О чем ты скучаешь больше всего?
Он был из тех друзей, которые помогут тебе запустить движок, если автомобиль не заводится. Он любил помогать людям. Он всегда был рядом с тобой.
Что в SOCIAL DISTORTION заставляет тебя вспоминать о нем?
Старые фото. Они были сделаны в нашей студии. Его гитара, когда я ее держу. Вся запись напоминает о нем. Это лишь часть рефлексии.
Сейчас какие-то песни приобрели для тебя новый смысл?
Все немножко иначе. Безусловно, мне было интересно пересмотреть песни с точки зрения композитора, потому что сейчас я пишу иначе. Я думаю, это хорошее упражнение – вернуться в прошлое и вдохнуть новую жизнь в старое тело.
О пересмотре прошлого. В 2011 году ты говорил в интервью Rolling Stone, что хочешь снять собственную версию фильма «Другое состояние разума» (1983), где многие люди увидели тебя впервые. Этот проект все еще существует?
Тогда мы хотели сделать документальный фильм, рассказывающий историю и внутренний уклад группы. Мы снимались в том фильме, но не участвовали в его создании. Теперь я хочу сделать фильм самостоятельно и рассказать историю группы. Опять же, этот проект в моем обязательном списке на ближайшие семь лет. Недавно мы говорили с парой людей, так что все начинается.
Что с новым альбомом?
Я написал кучу песен и вдобавок написал много треков для сольного диска. После летнего тура я смогу выяснить, какое направление мы выберем. Пока еще далеко до завершения. К сожалению, чтобы записать новый альбом, мы должны остановить гастроли. Мне непросто писать в дороге.
Когда ты планируешь выпустить новый альбом SOCIAL DISTORTION?
Я ставлю на 2016 год. Забавно, ведь в моей голове есть песни, но я о них периодически забываю, и они кусками всплывают на репетициях. Я думал, что это проходняк, но потом показал их остальным ребятам. Они отреагировали: «Чувак, это офигенно». Это заставило меня задуматься: «Может, я продвинулся дальше, чем предполагал?». Это замечательно.
