В феврале 1993 года Джефф Бакли (Jeff Buckley) пришел в небольшую студию звукозаписи Shelter Island Sound, которая расположена в районе Челси в Нью-Йорке, вооружившись лишь парой инструментов, рукописным списком чужих песен и абсолютно захватывающим голосом. Хотя всего за несколько месяцев до этого он подписал контракт с лейблом Columbia Records, 26-летний музыкант не спешил начинать работу над дебютным альбомом и даже не записал никаких демо.
Трехдневные сессии в стенах Shelter Island были всего лишь исследованием, призванным помочь Бакли, чей живой репертуар тогда включал все, начиная от поп-стандартов и классического рока, и заканчивая дельта-блюзом и музыкой суфи.
«Тогда заварилась вся эта каша с NIRVANA и остальным гранжем, — вспоминает Мэри Гиберт (Mary Guibert), мать Бакли. – Он был ребенком, который пел Роберта Джонсона и Эдит Пиаф. Они говорили: «Если мы сможем затащить его в студию и заставить петь, найдется пара песен, которые мы покажем боссам. Мол, смотрите, какой талант».
«Если вы слышали Джеффа, его талант, врожденная музыкальность и история были очевидны, — добавляет Стив Берковиц (Steve Berkowitz), агент по поиску талантов в Columbia. – Но он не понимал, кто такой Джефф Бакли, кем он должен стать, и что ему следует записывать. В нем было столько таланта, и он действительно мог заниматься практически всем, поэтому было трудно решить. Я предложил пойти в студию. Мол: «Почему бы тебе не составить список музыки, которую ты хочешь играть?». Я надеялся, что какая-то из песен станет началом идеи или концепции для альбома».
Девять песен из студии Shelter Island (включая кавер Боба Дилана «Just Like a Woman», записанный в том же году в студии Bearsville Studios в Вудстоке, Нью-Йорк) теперь можно услышать на новой коллекции «You and I» от компании Sony, которая создавалась под надзором Гиберт. Официальный релиз состоится 11 марта. Недавно обнаруженные в архивах Sony Music, эти композиции никогда не выходили даже на бутлегах. Они демонстрируют исчерпывающие знания Бакли о популярной музыке 20-ого века, а также его умопомрачительные способности как певца и гитариста.
«You and I» включает глубоко личные интерпретации песен SLY AND THE FAMILY STONE («Everyday People»), LED ZEPPELIN («Night Flight») и THE SMITHS («The Boy With the Thorn In His Side», «I Know It’s Over»), а также R&B-балладу «Don’t Let the Sun Catch You Cryin’», впервые исполненную Луи Джорданом в 1946 году, дельта-блюз «Poor Boy Long Ways From Home» от Букки Уайта и собственные песни Бакли «Grace» и «Dream of You and I».
Поскольку Бакли записал лишь одни полный студийный альбом «Grace» (1994) до своей смерти от опрометчивого купания в реке Миссисипи в 1997 году, любая коллекция «нового» материала тепло приветствуется легионом его фанатов.
Тем не менее, материал «You and I» обладает дополнительной и привлекательной интимностью, которой не было места в решающем этапе его карьеры.
«Тот короткий период, во время которого Джефф записывался для Columbia, условно можно разделить на четыре части, — говорит Берковиц. – Вы уже в курсе второй, третьей и четвертой глав, который отражены в релизах «Live at Sin-é» (четырехпесенный миньон 1993 года), «Grace» и «Sketches for My Sweetheart the Drunk» (посмертный альбом 1998 года). Можно сказать, сейчас перед вами первая глава».
Записанный вживую на двухтрековый рекордер, сборник «You and I» лишен какого-либо постпродакшна – здесь бодряще чистый, нефильтрованный Бакли сияет во всей красе. «Нет никакого сведения, никакой правки и никаких наложений – вообще ничего, — говорит владалец Shelter Island Стив Аддаббо (Steve Addabbo), который руководил сессиями. – Ребята, вы услышите то, что Джефф слушал в наушниках, а мы с Берковицом в контрольной комнате 23 года назад».
Аддаббо говорит, что у него не было никаких представлений о знаниях и способностях Бакли, когда Стив Берковиц на три дня зарезервировал Shelter Island. «Я был таким рассеянным, — со смехом добавляет инженер. – Стив напоминал: «Просто настрой микрофон и позволь ему сыграть. Мы не будем продюсировать его, мы ничего не будем ему говорить. Пусть освоится. Разреши ему делать все, что он захочет».
«Я хорош на первых альбомах, — продолжает Аддаббо. – Я был сопродюсером Сюзанны Вега и первых альбомом Шон Колвин, так что это моя естественная среда, когда ничего не ждешь — просто отстраиваешь наушники и добавляешь хорошую реверберацию. Когда он сел и начал петь, я подумал: «Господи!».
Аддаббо и Берковиц вспоминают первый день записи, который был слегка неловким, но постепенно Бакли нащупал зону комфорта и сессии стали прогрессировать.
«В первый день он сделал пару дублей, чтобы «найти себя», — говорит Аддаббо. – Когда ему стало комфортно, он просто писал один дубль и двигался дальше. Он отлично проводил время. Он понял, о чем мы думаем: «Эй, не нужно идеального исполнения – мы просто хотим посмотреть, что у тебя есть и куда это приведет».
«Он принес список из 12, 13 песен, и в первый день мы дошли до конца, — говорит Берковиц. – Он до сих пор не пробил собственный лед. Он играл и пел не так, как делал это в клубах, где я его видел, и это меня тревожило. В конце концов он сказал: «Ладно, хватит» — как будто сдался. Я говорю: «Нет, еще не все; ты знаешь каждую песню из когда-либо написанных! Знаешь ISLEY BROTHERS? Кертиса Мэйфилда? Как насчет SLY?». И тогда он начал играть рифф «Everyday People», но потом сказал: «Я не уверен, что знаю». Кто-то написал для него слова, и в третьей версии – которую вы слышите – он сломал собственный лед. Мы продолжали в течение двух дней, играли, пили кофе и пиво, говорили… Он чувствовал себя комфортно и делал все, что хотел».
Помимо упоительных вокальных выступлений сборник «You and I» демонстрирует аккомпаниаторское мастерство Бакли. «Он действительно серьезно относился к гитаре, — говорит Аддаббо. – Думаю, голос был вторичным. На самом деле он был гитаристом. Прислушайтесь к мелодии SLY – он захватил практически каждую ноту, а ведь играл только на гитаре. А затем он как бы говорит: «Да, кстати, вот как звучит мой голос!».
«Обеспечить виртуозный аккомпанемент к виртуозному пению: Это непостижимо, — говорит Гиберт. – Это поражает меня каждый раз. Знаете, он клялся, что не будет певцом, пока не перебрался в Нью-Йорк [в 1990 году]. Он говорил: «Нет, мам, я стану богом гитары. Я никогда не стану петь». «Правда? Хорошо, сынок. Неважно! [смеется]».
Будучи сыном Тима Бакли, еще одного чрезвычайно одаренного (и столь же неподдающегося классификации) певца, Джефф унаследовал упругий вокальный диапазон своего отца, а также задумчивую внешность. Бакли-старший умер от передозировки героина в возрасте 28 лет, лишь один раз повидавшись с сыном; несмотря на то, что все дельцы индустрии сравнивали его с отцом, сам Джефф отдавал предпочтение суфийскому вокалисту Нусрату Фатеху Али Хану, которого он называл своим главным вдохновением. Отголоски экстатический стилистики музыки Qawwali можно услышать среди динамичных выступлений на диске «You and I».
«Иногда было непонятно, что именно он собирался играть, — говорит Берковиц. – Иногда я был не уверен, что он знает, как это сделать. Но затем начинался грув, и он выдавал песню. Он излучал музыку. Поэтому люди говорят [про альбом «You and I»]: «Боже, это кажется таким личным». Он не просто играет для вас – он приглашает вас проникнуться атмосферой и эмоциями. Это был очень духовный и личный опыт».
«Нет ни одного записанного выступления Джеффа, где бы он не отдавался песне полностью, — добавляет Гиберт. – Как будто он уходил в транс и находил счастливое место, где артист и песня становятся единым целым. Затем, когда песня заканчивалась, он возвращался, как будто выходя из гипноза. Независимо от автора, сама песня была для него священной, и он не мог исполнять ее, не отдавая должное уважение».
Незаметные звуковые настройки позволили личности загадочного Бакли слегка приоткрыться, как это происходит в шутливом, но все еще интенсивном монологе «Dream of You and I». Гиберт, в свою очередь, хотела бы, чтобы все студийные шутки тоже оказались на диске. «Я хотела бы услышать две версии, — говорит мать артиста. – Стандартную версию – как сейчас – и подарочную, которая бы включала шутки между песнями. Потому что они безудержно хохотали! В какой-то момент на ленте он говорит: «Эй, ребята, я знаю, что вы сделаете – однажды вы назовете это «Подвальными лентами» и выпустите их после моей смерти, верно?».
«Я хочу, чтобы это тоже попало на альбом. Думаю, это стоит услышать».
Аддаббо говорит, что сессии Shelter Island закончились множеством неиздававшейся музыки. «У нас было около 90 минут ценного материала, причем, ни разу не возникает мысли: «Черт, вот дерьмо» или «Это скучно». Я не знаю точное количество, но около 25-40 треков здесь стоит услышать. В некотором роде «You and I» для меня является неполным. Но поклонники, как мне кажется, сойдут с ума. Вы больше не услышите такой невинности, как в начале карьеры. Он был таким значимым, мощным и убедительным… Это ультимативный документ Джеффа Бакли, потому что он действительно может делать все это без посторонней помощи».
«Конечно, я развернул микрофоны и убедился, что нет никаких искажений, но в остальном я просто документировал его работу. Это удивительно и все еще свежо, когда я слышу песни сейчас. Невозможно сковать их рамками времени».
