Я действительно хотел вернуться к основам, к тому, что происходило с Джими в 60-х годах, — говорит Джефф Бек, сидя в маленькой комнате в нью-йоркской студии Хендриса Electric Lady Studios и обсуждая треки с предстоящего лонгплея. – Вообще, здесь будет очень много Джими Хендрикса».
Легендарный гитарист только что проиграл 45-минутную запись, которая также включает в себя элементы электронной музыки и, конечно, блюза, для небольшой группы музыкальных журналистов и инсайдеров индустрии. Этот пока еще безымянный альбом символизирует уход от пламенных инструментальных пассажей прошлого и демонстрирует 11 песен, которые он писал с двумя молодыми девушками – их познакомил ударник QUEEN Роджер Тейлор (имена пока что держатся втайне).
Композиции, практически каждая из которых обладает женским вокалом, находятся в промежутке от проникновенных баллад до сокрушительного хард-рока. И хотя вокалы на последних студийных записях Бека не редкость (вспомнить хотя бы Джосс Стоун и Имельду Мэй), новый альбом он характеризует как подлинное сотрудничество.
«Вместо того, чтобы писать очередной фанатичный гитарный альбом, я решил: «Если я не изменю курс сейчас, я застряну в этом «мире Guitar World» и уже никогда не смогу из него выбраться», — говорит Бек собравшимся. – Даже если я появлюсь на сотне обложек [американского журнала], лучше не будет. Мне это не интересно».
Запись начинается с песни «The Revolution Will Be Televised», название которой пародирует самый крупный хит Гилберта Скотта-Хернона. Она открывается гитарным фидбэком и монолитным риффом, прежде чем вступает мощный бит и лирика о смене канала. Другой номер, «Live in the Dark», содержит масштабный электронный ритм, а за ним следует еще один шаг в сторону EDM – «Pull It». «Thugs Club» находит Джеффа за фанком и блюзом, тогда как «Scared for the Children» — безусловный альбомный хит – становится медленной балладой с оркестровыми аккордами и легким гитарным соло.
«Right Now» обращается к Хендриксу и его «квакушке»; «Shame» слегка сбивает темп и показывает очередное фантастическое соло; завершает лонгплей серия «The Ballad of the Jersey Wives», «O.I.L. (Can’t Get Enough of That Sticky)» и «Shrine», причем, последний трек напоминает «Hallelujah» Коэна, когда Бек поет: «Поверь в меня/ Я молю».
Бек встретил одну из своих сотрудниц на вечеринке по случаю дня рождения Тейлора. Музыкант говорит, что он увидел «молодую блондинку» и стал задаваться вопросом, является ли она моделью. Когда он узнал, что она играет на гитаре, завязался разговор, и девушка пригласила его в группу. Он был поражен их творчеством и пригласил ее и вокалистку поработать с ним. Когда началась работа, «у нас было 30 больших ящиков «Просекко» [итальянское вино] и гитара», говорит Бек: «Этому нет оправдания, на самом деле. Разве что, мы действительно что-то придумали».
Ряд текстов, которые были написаны его вокальной бандой после обсуждения основных идей, вращаются вокруг телевидения и интерпретации реалити-шоу, а учитывая мелодии вроде «The Ballad of the Jersey Wives», возникает ощущение, что он собирается сделать какое-то заявление об обществе, однако все не так просто. Когда журнал Rolling Stone напрямую спрашивает, будет ли лонгплей протестным, гитарист возражает: «Это скорее наблюдение. Что бы вы ни думали, я наблюдаю. Я понятия не имею, как сделать заявление, чтобы оно не казалось навязчивым, поэтому запись скользит в этом направлении, но вы на верном пути».
Затем он высказывается по поводу реалити-шоу: «Невозможно отрицать это, когда она поет о «пластиковых фантастичных крохотных созданиях». Это наблюдение о пустоте реалити-шоу вроде «American Idol» и так далее, где 99,5 процентов – совершенное дерьмо. Нет необходимости терпеть его, чтобы получить крохотный кусочек таланта. Для меня это самое худшее, так что моя маленькая группа указывает на это. Не вижу причин держать свое мнение при себе».
Бек написал и записал большую часть альбома в своем доме, рядом с камином и бутылкой «Просекко» в руках. Другой участник его команды, который записывал демо, написал большую часть партий драм-машины, но впоследствии они были заменены реальными барабанами. «У нас нет синтезаторов, — говорит он. – Ничего подобного». Тем не менее, некоторые фрагменты он написал на детском рояле своей матери.
Джефф добавляет, что в рамках совместной работы его гитарные партии, включая фирменные вибрирующие соло и грязные блюзовые риффы, появились естественно. «Если что-то кажется надуманным, ему нет места на диске. Возможно, мне пришлось немного потрудиться с песней «The Shrine», которая обладает очень четким кантри-звучанием, почти в духе Мерла Хаггарда. Но в основном мы собирались вместе как студенты. Мы садились с пивом и открывались. Вы слышите реальный результат. Здесь нет виртуозов, которые пытаются сыграть максимальное количество нот».
Даже фанковые партии а-ля Джими Хендрикс рождались из простых риффов. «[Мои товарищи-музыканты] не относятся к лиге Джона Маклафлина в плане понимания сложных ритмов и странных аккордов», — говорит он. Что касается электронных элементов, основным вдохновением для них был бразилец Амон Тобин. «Я слушал довольно глубокий клубный материал с Ибицы и подумал: «Какая бесполезная трата такого хорошего барабанного звука», — добавляет Джефф, который также ссылается на музыку курдов. – Я не собираюсь прятать свое мнение о музыке или порочить ее только потому, что она исходит из проблемного места. Если она великолепна, я снимаю шляпу. Политическая некорректность – мое второе имя, знаешь».
Бек до сих пор думает над названием, и хотя он еще не определился, запись точно выйдет 15 июня, после чего гитарист отправится в тур вместе с Бадди Гаем.
