Слушаем диковинный дебют THE CLAYPOOL LENNON DELIRIUM

Дуэт Леса Клейпула и Шона Леннона обсуждает опиоидные страхи, грибную охоту и новый альбом «Monolith of Phobos»

THE CLAYPOOL LENNON DELIRIUM

Музыкальное взаимодействие или джем – это форма общения, а лучшим общением является общение, которое протекает свободно, — говорит Лес Клейпул в интервью Rolling Stone, сидя рядом со своим товарищем Шоном Ленноном. – Когда мы начинали играть вместе, случился настоящий идейный залп».

Не сложно понять, почему дуэт поладил. На протяжении трех десятилетий Клейпул исследовал границы альт-рока в группе PRIMUS. Леннон, тем временем, подбирался к популярному жанру с эксцентричной японской бандой CIBO MATTO, а также занимался собственным психоделическим проектом GHOST OF A SABER TOOTH TIGER с подругой Кемп Мул. В 2015 году они разогревали PRIMUS, и это привело к закулисному джему.

Музыканты поддерживали связь, а чуть позже Леннон перебрался в Нью-Йорк и остановился в гостевом доме Клейпула в Себастополе. Помимо многочисленных сайд-проектов Лес также занимается виноделием, поэтому артисты, вооружившись изрядным количеством выпивки и большим экраном с сатиричной лентой THE MONKEES «Голова», разрушили границы между музыкальной и личной связью, красноречиво окрестив новый проект как THE CLAYPOOL LENNON DELIRIUM.

RS недавно поймал Клейпула и Леннона в нью-йкорской студии, когда они заканчивали свой дебютный альбом «Monolith of Phobos» и готовились к затяжному летнему туру, чтобы поговорить о сюрреализме, неожиданной тяжести, крохотных космических спутниках, эпидемии «Оксиконтина» и прочих влияниях.

«Monolith of Phobos» выйдет 3 июня; запись доступна в полном объеме чуть ниже.

Когда вы начали джемовать, был какой-то период адаптации?
Леннон: Мне было комфортно, но я был немного возбужден, потому что я сам по себе нервный парень. К тому же я был поклонником Леса с малолетства. Мне кажется, все получилось довольно естественно. У нас похожий вкус. Нам нравятся ноты, которые другие люди ненавидят. Мы хорошо ладим. Это самое главное, когда ты собираешься сесть с кем-то в один гастрольный автобус. Лес работал с многими великими музыкантами, но он не работает с людьми, которые ему не нравятся.

Клейпул: Обычно я использую метафору: Музыкальное взаимодействие или джем – это форма общения, а лучшим общением является то, что протекает свободно. Это обмен идеями; никакого диктата. Когда мы с Шоном начали играть, случился настоящий идейный залп. Это походило на хорошую беседу.

Как вы подбирали лирику для «Monolith of Phobos»?
Леннон: Лес отлично работает с лирикой и твердо стоит на своем. Он работает постоянно. Я оказал позитивное влияние на его трудовую этику. Каждое утро он приходил с готовой песней. Я говорил про себя: «Черт, надо почаще работать по ночам». Он настоящий писатель, и его слова реально работают.

Мне требуется целый месяц, чтобы написать один куплет.

Клейпул: У меня бывают приливы и отливы. Когда случаются отливы, я стараюсь уйти на рыбалку или побросать мяч. Когда приливы возвращаются, я стараюсь работать.

Моим главными вдохновением является что-то среднее между Буковски и Доктором Сьюзом. Но я не очень дисциплинирован. Я хотел бы походить на Дэвида Седариса и постоянно носить с собой маленький ноутбук, чтобы записывать интересные вещи, потому что интересные вещи, как правило, случаются, когда у тебя ничего нет.

Были какие-то конкретные записи или фильмы, которые вдохновили вас?
Леннон: Лес получил телепатическое сообщение от Базза Олдрина.

Клейпул: Большим вдохновением для нас был просмотр «Head» THE MONKEES.

Леннон: «Head» — это моя библия. Любой проект или важная мысль в моей жизни приходили под влиянием «Head». Мы обсуждали удивительные открытия, о которых Базз рассказывал на канале C-SPAN. Он говорил: «Есть монолит на Фобосе, крошечной луне, по форме напоминающей картофель, которая вращается вокруг Марса».

Это самая шокирующая вещь, которую я видел по телевизору. Мы просто болтали и смотрели это видео, и на следующий день Лес вернулся с тематической песней.

Клейпул: Шон как «Энциклопедия Брауна». В нем полно этих маленьких фрагментов странной информации. Он вываливает их на меня, и я слепну. Это он начал говорить про монолит на Фобосе и показал мне видео Базза Олдрина. Я не очень научный парень, я не технарь, поэтому меня очень вдохновил этот пожилой астронавт.

Во время написания текстов вы думали: «Это странно…»?
Клейпул: Моя дочь первая скажет вам, что я со странностями.

Леннон: Если честно, мне не нравится, когда люди считают меня сумасшедшим. Иногда я чувствую себя неловко, но по большей части я не обращаю на это внимания. Тем не менее, я сам не замечаю своей странности, за исключением случаев, когда нахожусь в конкретных обстоятельства, как с группой DMV.

Клейпул: Счастлив ли я, что моя карьера выводит людей? Да.

Вы устаете от того, что вас воспринимают как чудаков?
Леннон: Если люди достаточно щедры, чтобы работать со мной, я всегда чувствую себя немного виноватым, потому что им приходится терпеть от меня кучу ерунды. Все это я унаследовал от родителей. Думаю, мы живем в эпоху, когда все зависят от социальных сетей и наименьшего общего знаменателя всяческой сернокислотной ерунды.

Мы все должны обращать на это больше внимания, а из этого следует, что мы не можем воспринимать это слишком серьезно. Имея собственный аккаунт и будучи фигурой публичной, я предполагаю, что некое количество неотесанных идиотов попробуют наброситься на меня и утянуть за собой. Это современный мир, но из-за того, что мы меньше к нему привязаны, мы не так чувствительны к этому.

Большая часть альбомных песен пропитана сюрреализмом, но «Oxycontin Girl» является актуальным треком на тему опиоидного кризиса. Почему?
Клейпул: У меня есть друзья, которые были наркоманами. Я вырос с наркоманией и алкоголизмом вокруг. У меня тоже есть дети, и я обеспокоен злоупотреблением опиатами. Дочь моего друга оказалась в героиновом мире, хотя начинала с «Оксиконтина». Теперь она вообще не понимает, где находится.

В лирическом плане «Oxycontin Girl» — это темный трек. Это мой способ выразить озабоченность и изгнать демонов с помощью главного персонажа.

Леннон: На альбоме определенно есть некая анти-фармацевтическая стилистика. Помимо «Oxycontin Girl» мы написали песню «Cricket and the Genie», которая говорит о ребенке, впавшем в зависимость от рецептурных лекарств, разрушающих его жизнь.

Это одно из самых больших зол в Америке. Большая фармацевтика узаконивает торговлю наркотиками для детей и взрослых, пока государство на уголовном уровне противостоит наркомании, которая разрушает целый подраздел нашего общества.

У вас есть своя история, связанная с зависимостью?
Леннон: Мне повезло, я не очень зависимый человек. Но я знаю многих людей, которые просто не могут взаимодействовать с определенными веществами. У меня никогда не было серьезных проблем. Безусловно, я могу пить и получать удовольствие, но для меня это не становится проблемой.

Клейпул: Я жил среди наркоманов очень долго.

Леннон: Это не считается.

Клейпул: Мой дядя был торчком 30 лет и умер в 50. Мои бабушка и дедушка страдали от алкоголизма. Когда я был маленьким, родители говорил о проблемах наркомании в нашей семье, так что я был очень осторожным. Из-за этого я стал умеренным парнем. Я бродил вокруг вулкана на цыпочках. Я никогда не прыгал в него. Когда мои дети стали постарше, я рассказал им истории своих друзей, которые зашли слишком далеко. Мой приятель как-то украл закись азота из стоматологии, засел в баке для мусора и заснул внутри. Он задохнулся. Мои дети знают эту историю.

Шон, на что похожа компания Леса Клейпула?
Леннон: Это действительно весело. Я ничего не ждал. Просто думал, что мы можем написать несколько песен. Через две недели у нас был целый альбом.

Это было вдохновенное время для меня. Я чувствовал себя очень комфортно, потому что у меня тоже есть студия в сельской местности. Я предпочитаю писать музыку в лесу. Мы с Лесом ходили за грибами. Мне определенно нравится встречаться с людьми в Центральном парке Манхэттена.

Где вам больше всего нравится находиться?
Леннон: Я люблю как писать музыку, так и гастролировать. После работы над записью мне нравится отправляться на гастроли. А после тура я скучаю по записи.

Клейпул: Это зависит от того, где я нахожусь.

Если я испытываю прилив, студия будет прекрасным местом. Когда я нахожусь дома в течение долгого времени, я хочу отправиться на гастроли. Но больше всего на свете мне нравится проводить время с семьей. По мере взросления это менялось. Каждую неделю до записи этого альбома я сидел на берегу океана и пытался поймать лосося.

Давайте вернемся к теме наркотиков. Почему члены моей семьи так подвержены этому? От скуки. В моей жизни и в жизни моих детей я стараюсь найти фокус.

Если вы найдете любимое занятие, ваша склонность к «Оксиконтину» или крэку угаснет. Сидя на берегу океана, бросая мяч или наблюдая за своими детьми, я стимулирую свой мозг; химические вещества, наоборот, аннулируют его.

Напиши, что думаешь