Однажды в 2014 году Кьетил Нернес (Kjetil Nernes), фронтмен норвежской нойз-рок-группы ÅRABROT, принял звонок от своего врача, во время которого ему сообщили о злокачественной опухоли горла. И хотя некоторые могли бы посчитать это достаточно веской причиной, чтобы остановить свою деятельность, ÅRABROT отправились на гастроли и отыграли полный тур, прежде чем их лидер лег на операцию. Это неукротимое (и нестандартное) отношение (а также артистическое мастерство) помогли коллективу продержаться 15 лет, и они не собираются останавливаться.
Седьмой альбом ÅRABROT «The Gospel» был придуман Кьетилом во время его лечения и реабилитации. Запись, построенная на чувствах того времени, а также интересе к документалистике Первой мировой войны и немым фильмам, рассказывает про одинокого воина, участь которого исследуется посредством тревожной смеси арт-рока, металлического нойза, фортепианного пост-панка, крови, секса и смерти. Записанная в студии Electrical Audio в Чикаго и домашней студии группы в старой шведской церкви при участии Теда Парсонса (экс-KILLING JOKE/SWANS), SUNN O))))’s Стивена О’Мелли и KVELERTAK’s Эрланда Хелвика, пластинка становится самым потрясающим музыкальным достижением ÅRABROT на сегодняшний день.
Портал Noisey недавно поговорил с Кьетилом Нернесом о диске «The Gospel» и долгом путешествии, которое пришлось пройти для его создания. Noisey также предлагает эксклюзивный стрим альбома, который выйдет на лейбле Fysisk Format 26 февраля.
Интересно задумываться о том, что ÅRABROT оставались единственной тяжелой нойз-рок-группой в Норвегии так долго. Как все это развивалось?
В 2001 году мы выпустили первый семидюймовый сингл. Мы записали и выпустили все, что придумали. Каждая запись была для нас реальным процессом обучения. Так мы пришли к данной точке. Многие группы ждут, прежде чем выпустить первую запись. Не знаю. На этом семидюймовом сингле я впервые открыл свой рот перед микрофоном. Но если откровенно, нас не существовало до 2004 года, когда мы встретились с Билли Андерсоном для первого альбома.
Мы понятия не имели, что делаем, и когда Билли сыграл нам наши же песни, у нас челюсть отвисла. Мол: «Вау! Мы действительно такие тяжелые? Это наш звук?». Мы понятия не имели. После этого мы пробовали много разных вещей и меняли состав. Пластинка «Solar Anus» (2011) стала первой, где все собралось как нужно.
В Европе не было таких групп. Мы не вписывались в металлическое сообщество Норвегии, не вписывались в рок-музыку. Мы были практически одни. В 2008 году Кристиан Каллевик (Kristian Kallevik; бывший басист) основал лейбл Fysisk Format, и с тех пор в Норвегии появлялось все больше команд, напоминающих нас по звучанию. Это казалось классным. Все эти годы мы были всего лишь детьми, которые пытались разобраться в своих идеях. Было круто торчать на острове в полном одиночестве.
Ваша музыка заметно отличается по звучанию от более «традиционных» нойз-рок-команд. Это попытка оставаться уникальными?
Я часто думал об этом. Возможно, дело в том, что меня интересует много разных вещей. Мне нравился старый нойз [лейбла] AmRep [Amphetamine Reptile], но еще я вырос на записях Captain Beefheart, SLAYER и ряда норвежских блэк-коллективов. Я находился под влиянием разных книг и фильмов. Меня вдохновляли многие вещи, которые я добавил в свою музыку, и она стала зазвучать более интересно.
После победы на «Spelleman Awards» [норвежский аналог «Грэмми»] с пластинкой «Solar Anus» вы выпустили одноименный альбом и запустили трилогию на EP… и примерно в это время у тебя обнаружили рак.
После одноименного альбома я был очень сосредоточен и, наконец, собрал материал для трилогии. Я выпустил первую часть, «Murder is Art» (2014). А через год закончил «I Modi» (2014) и оставшийся материал для «You Bunch of Idiots» (2015). Примерно между студийной записью «I Modi» и туром с KVELERTAK я почувствовал себя странно. Я не болел, но чувствовал себя странно. В итоге я сходил к врачу, а дальше все случилось очень быстро. Они позвонили и рассказали о раке в горле, на задней части языка.
«Да, у вас рак. Это плохо. Нужно начинать лечение». Я услышал это за сутки до начала британского тура. Финальное шоу прошло на фестивале Desertfest в Лондоне, а затем я отправился на лечение и окунулся в сумасшедший период. Это было действительно страшно, но я справился и пока что в порядке. Думаю, эти четыре-пять лет, которые последовали за альбомом «Solar Anus», суммировались на «The Gospel».
ÅRABROT назвали одной из лучших групп фестиваля Desertfest в прошлом году. Расскажи мне о концертах, гастролях и написании «The Gospel».
Каждая ночь этого тура казалась последней в моей жизни. Это было действительно странно. Когда звонит врач и говорит: «Ты ужасно болен» — это нереально. После этой фразы жизнь кажется более яркой. Мы сыграли достаточно шоу за эти годы, и иногда ты делаешь работу на автомате. Но когда над твоей головой завис топор, все воспринимается по-другому. Я очень хорошо помню концерты. Помню, что выступления были отличными, сумасшедшими. Некоторое время это чувство сохранялось. Создание «The Gospel» значительно отличалось от всего, что я делал раньше. Я чувствовал, что полностью погрузился в процесс. Я точно знал, как альбом будет звучать, какими будут тексты и так далее. Болезнь была сродни нокауту. Это тревожный звонок. Если что-то случится, существует всего два способа – либо от всего отказаться, либо полностью погрузиться в работу. Я погрузился. Пути назад нет.
«The Gospel» кажется более личным, чем предыдущие записи.
Я никогда не думал в таком ключе, но это правда. Запись отличается. Весь опыт напоминал спуск на дно океана, знаешь? А потом ты неожиданно вернулся, и все приобрело личный оттенок. Я до сих пор использую много отсылок к фильмам и все такое, но очевидно, что пластинка более личная.
Часть записи проходила в Чикаго, а остальная часть — дома. Как вы решили заручиться поддержкой гостевых музыкантов?
Это случилось случайно, но без них работа не получилась бы такой хорошей. Некоторые из них, очевидно, были моими давними коллегами, как то Emil Nikolaisen из группы SERENA-MANEESH и Karin Park. С Тедом [Парсонсом] я познакомился, потому что он тоже живет в Норвегии. Мы устроили отдельную сессию в церкви, где он играл на барабанах, и это было удивительно. Акустически я хотел, чтобы запись была более британской, как THE FALL, WIRE или THE STRANGLERS – все эти группы скорее вокально-ориентированные. Но основным источником вдохновения для меня были KILLING JOKE – одна из моих самых любимых групп. Тед играл на ударных в составе KILLING JOKE, так что все получилось просто идеально. Затем, по совпадению, Стивен О’Мелли выступал в Стокгольме. Я позвонил и спросил, не хочет ли он прийти в церковь, чтобы поиграть на гитаре для моего нового альбома. Он пришел и устроил полноценную дрон-сессию. У церкви почти сорвало крышу. Интересно, о чем думали соседи. Боже, да. Они слышали много посторонних шумов, но вокруг не так уж много соседей.
«The Gospel» закроет этот период жизни. Что будешь делать дальше?
Я чувствую, что мы профессиональная команда международного уровня. Все это был процесс обучения. Иногда попытки были успешными, иногда – нет. Но сейчас я знаю, чего хочу и как этого добиться. У меня много различных идей, и мне интересно развивать этот звук. Это были сумасшедшие 15 лет. Это было удивительно и очень тяжело. Сейчас у меня гораздо больше энтузиазма, чем когда-либо. Я готов ко всему.
