Если вы когда-нибудь бывали в художественной галерее, то знаете, каково это, когда описание художника оказывается гораздо убедительнее и важнее самой работы. Очевидно, что акт создания чего-либо искажает видение творящей персоны, а это означает, что художник иногда оказывается самым некомпетентным среди всех, кто в состоянии пролить свет на его творчество.
По словам чикагского секстета BLOODIEST, их музыка имеет дело с металом, но еще больше связана с композиторами вроде Карлхайнца Штокхаузена и Эннио Морриконе. Это может звучать заманчиво на бумаге, однако альбомная открывашка «Mesmerize» предлагает нечто совсем другое, начинаясь с прямолинейного и настойчивого риффа, как будто позаимствованного у гитариста TOOL Адама Джонса. При этом мелодия лишена неосязаемых мотивов, отличающих игру Джонса от прочих композиторов его эпохи. Тот факт, что группа настолько сфокусирована на настроении и динамике, здесь соседствует с самыми поверхностными и грубыми аспектами игры Адама. Еще это говорит о западне, которая кроется в стремлении играть изысканно.
И хотя участники BLOODIEST являются восторженными фанатами метала, их нельзя назвать закоренелыми металлистами. Группа определяет себя как андерграундный инди/пост-рок, что имеет смысл, поскольку в различные моменты карьеры музыканты играли в экспериментальных командах 90 DAY MEN, LUSTRE KING и RUSSIAN CIRCLES.
Основатели и гитаристы Тони Лаззара (Tony Lazzara) и Эрик Чалефф (Eric Chaleff) вместе выступали за STERLING AND FOLLOWS, тогда как вокалист Брюс Ламонт (Bruce Lamont) играл на саксафоне и вопил в более остром экспериментальном квартете YAKUZA. Хорошо это или плохо, но у них мало коллективного опыта в плане игры тяжелого материала, который открыто был заявлен в начале. Ради справедливости стоит заметить, что люди, далекие от аутентики стиля, иногда добиваются очень подлинных результатов. Но когда обращаешься к новой одноименной пластинке BLOODIEST – логичному продолжению дебюта «Descent» (2011) — сложно отделаться от ощущения, что Лаззара, Чалефф и компания управляются с этими риффами с той же комбинацией очарования и неуклюжести, которую демонстрируют туристы в сувенирных лавках.
Есть моменты на «Bloodiest», где группа превращает шаблонные риффы в формы, не привычные для их стиля. В песне «Broken Teeth», например, один из гитаристов берет знакомую тему «Mars, The Bringer Of War» Густава Холста (ту же мелодию вы могли слышать в начале кавера «Am I Evil» METALLICA), выкладывает ее на разделочную доску и нарезает кубиками. Позже в той же композиции Чалефф и Лаззара противопоставляют еще один рифф в духе Адама Джонса ударным паттернам бывшего барабанщика 90 DAY MEN Кейси Кея (Cayce Key), намеренно волочась позади такта, что придает какой-то эффект заикания всему звучанию BLOODIEST.
Между тем, пианистка Нандини Каунд (Nandini Khaund) лежит в основе плотной стены звука с элегантными аккордами, которые намекают на то, каким мог бы быть галюциногенный диксиленд-джаз. В такие моменты, независимо от того, куда метит группа – современную классику, пост-рок или кинематографию – им удается найти себя в арт-металлической местности, которая по-прежнему остается почти нетронутой.
Когда экспериментаторы с инди-чувствительностью ныряют в метал, они либо становятся тягуче хвастливыми, либо наигранно кичевыми. BLOODIEST склоняются к первому варианту, особенно во время длительных отрезков гитары с классическим оттенком и эфирным пением. Спустя почти три десятилетия после того, как Джон Зорн сравнил NAPALM DEATH с фри-джазом, жанр до сих пор манит в ловушку дилетантов, которые не могут смириться с элементарными, по их убеждению, базовыми формами. Никогда не забывайте, что в музыкальном плане сравнение Зорна было совершенно искренним; но оно все еще отдает непреднамеренным снобизмом.
«Bloodiest» нельзя назвать полностью неудачным. В конце концов, это группа из Чикаго, где музыканты, склонные к жанровым переходам, издревле чувствовали себя свободно. К тому же большая часть членов BLOODIEST имеет корни в группах, которые двигаются под влиянием тех или иных окраинных форм метала.
Тем не менее, с этим альбомом они претендуют на музыкальное наследство своих предшественников, которые попирали границы и извращали обычные представления о тяжести. Знаменательно, что самое лучшее, что они могут сделать для того, чтобы вписать свое имя в историю – начать жить собственной жизнью.
