Дэйв Мастейн медленно вращается в кресле с очками виртуальной реальности, плотно надетыми на глаза, и наслаждается редким опытом: смотрит на MEGADETH вживую. Он просматривает репетиционные кадры своей трэш-метал-группы в рамках проекта виртуальной реальности, который вступит в силу с выходом нового студийного альбома «Dystopia». «Я вижу, как Кико играет на гитаре», — изрекает Мастейн, когда встает и описывает свои ощущения, оказавшись в центре команды на середине песни. Сейчас он смотрит на нового гитариста MEGADETH Кико Лоурейро (ANGRA), а через время обращается к басисту и сооснователю коллектива Дэвиду Эллефсону «во плоти», прежде чем переходит к барабанщику Крису Адлеру (LAMB OF GOD) и самому себе: «Эй, мои волосы выглядят великолепно!».
Сейчас группа находится в одном из звуковых павильонов Лос-Анджелеса с режиссером Блэром Андервудом и 360-градусной камерой Next Galaxy, где исполняет пять песен нового альбома: «Fatal Illusion», «The Threat Is Real», «Dystopia», «Post-American World» и «Poisonous Shadows» (три из них должны быть знакомы слушателям).
«Мы рассчитываем на что-то совершенно умопомрачительное. Насколько мне известно, мы делаем полностью оригинальную вещь для металлической сцены, если не для музыкальной сцены вообще, — говорит Мастейн в беседе с журналом Rolling Stone во время съемочного перерыва. – Вы не просто увидите, как мы играем. Вы почувствуете, что находитесь с нами в одной комнате».
Дэвид Эллефсон отмечает, что MEGADETH были первой метал-командой со своим собственным сайтом в середине 90-х: «Так здорово наблюдать за тем, что несколько лет назад было всего лишь концепцией. Сейчас наша группа в авангарде».
Кадры виртуальной реальности появятся в специальном издании альбома «Dystopia», которое поступит в продажу 22 января вместе с картонным шлемом и инструкцией по настройке сопутствующего приложения, позволяющего увидеть мини-концерт с помощью смартфона. Набор из пяти треков разворачивается на фоне мерцающих огней, тумана и «дистопического мира», знакомого по клипу «The Threat Is Real».
Столь мрачный сценарий для MEGADETH не в новинку, ведь они исследовали смерть, мрак и искаженную геополитику в своих песнях с начала 80-х. Название группы, по словам Эллефсона, относится к количеству жертв после ядерной конфронтации, и «эта тема красной линией проходит через оригинальные обложки». «Я бы не хотел видеть мир в темных красках, — добавляет Мастейн. – Мир – это отличное место, но в нем живет столько придурков… Остается либо вписаться в менталитет толпы, тыкать пальцами, жаловаться, мудачить и ныть, либо что-то с этим сделать».
Дэйв говорит, что его опыт с кампанией Rock the Vote, которая была направлена на увеличение явки молодых избирателей в 1992 году, произвел на него неизгладимое впечатление. «Изменение курса цивилизации, развитие отдельных людей и сообществ — все это требует времени, — говорит фронтмен. – Это то же самое, что управлять гигантским океанским лайнером – ты крутишь штурвал до упора влево и понимаешь, что поворот уже начался, но его не почувствовать. Требуется время».
Среди песен для виртуальной реальности числится трек «Poisonous Shadows», который открывается акустическим перебором Лоурейро. Для усиления опыта струнная секция была расширена. «Это хороший способ показать разную атмосферу на трэш-альбоме, — говорит Лоурейро, присоединившийся к MEGADETH в прошлом году. – Это прекрасная песня, и она заслуживает дополнительных партий альта, скрипки и виолончели».
Это еще один слой звука, порожденного законодателями жанра, так называемой Большой четверкой: MEGADETH, METALLICA, SLAYER и ANTHRAX. Сформированный во времена доминирования хайр-метала на MTV, трэш был быстрее и злее, а также обладал андерграундными вибрациями.
«Я очень рад, что это имеет значение, — говорит Мастейн. – Рад, что я имею значение. Это был образ жизни. Как старые средневековые фильмы, где у каждого клана был свой устав и верования. Они собирались вместе, и прежде чем сказать что-нибудь, начинали праздновать – есть и пить. Только потом они приступали к делу».
Теперь Дэйв сетует, что бизнес стал главным в музыкальной индустрии. «Это первопричина засилья поверхностной музыки, — говорит он. – Ты видишь это в поп-музыке и прочих фракциях индустрии, где продажи стоят на первом месте. Они забыли о красоте музыки. Но именно она должна быть удовлетворением».
